Тот, кто живёт. Николай Галеев
Читать онлайн книгу.
мокрым звуком шмякнулось на землю. Алёна не обратила на него внимания. С замиранием сердца она подошла совсем близко и положила руку на Машино плечо.
– Да, это я! Узнаёшь?
Маша подняла лицо. Радужки всё ещё легонько светились.
– НЕТ! ― внезапно рявкнула девушка каким-то чужим голосом и укусила протянутую к ней руку.
Зубы скрипнули по перчатке, и от ощущения сдавливания, пусть лёгкого из-за брони, в Алёне родилась какая-то бешеная волна ярости. Порыв, от которого побежали мурашки, дыхание замерло, а рука точно сама дёрнулась и отвесила Маше смачную затрещину.
– ДА ОЧНИСЬ ЖЕ ТЫ! ― заорал какой-то чужой, вовсе не Алёнин голос, пока в голове зациклилось «что же я делаю?».
Почему-то страшно захотелось врезать Маше ещё разок, да хорошенько. Так, чтоб брызнуло. Укусить, впиться в лицо когтями перчаток!
В глазах встала алая пелена. Быстрее, чем могла бы осознать свои действия, Алёна ухватила Машу за грудки и оторвала от земли, подняла на вытянутые руки и встряхнула, точно куклу.
– Ты наденешь чёртов галстук, слышишь?! Ты наденешь его! Ты же не хочешь, чтобы стало как с Тоней! ― орала Алёна, срывая голос и продолжая трясти. Потом этого показалось мало, и она швырнула подругу прочь, как игрушечную. Та упала, перевернулась несколько раз и скрючилась на земле.
– Галстук, твар-рь! ― рявкнула Алёна и изготовилась к прыжку. К всепоглощающей злости прибавилось новое ощущение ― жжение в воротниковой зоне.
В ответ Маша лишь застонала. По-человечески. Жалобно.
Алёна остановилась на полдороги. Галстук пылал. Прожигал кожу, прожаривал до костей. Снимал поволоку с глаз. Адской болью заставлял отступить ярость. И, по мере возвращения к Алёне рассудка, умерял жар, успокаивал, исцелял только что причинённый ожог.
Маша беззвучно плакала на земле. Чумазая, покрытая ссадинами, она меньше всего походила на жуткого маленького демона, что всего пару минут назад был способен догнать лося, разрубить его лопатой и сожрать. Поняв, что лежит в луже лосиной крови, она закричала, и слышалось в этом столько отчаяния и безысходности, что хватило бы на погружение средних размеров города в пучины самой чёрной хандры.
– Да что же это! ― сквозь слёзы запричитала она. ― Кто я? Кто мы, Алёнка? Мы люди? Человеки мы, а? Смотри, что натворила! С каждым разом всё хуже!
Рыдания сотрясали её тело, которое теперь казалось совсем детским. Маша плакала в голос ― искренне и горько, то закрывая глаза ладонями, то размазывая кровь и грязь по щекам. Однако и теперь время от времени в её голос вклинивалось что-то незнакомое, и тогда она снова рычала, что не хочет возвращаться. Алёну, которая тоже лишь приходила в себя, подобные всплески настораживали, и она медлила приближаться к Маше, наблюдала с расстояния нескольких шагов. Время она давно перестала считать: с окончания погони уже миновала вечность, а в рыданиях и всплесках минуты и вовсе потянулись невыносимо. На каком-то этапе Алёне даже показалось, что Маша никогда не успокоится. Это, конечно же, не сбылось, и всё-таки.
«Это я что, паникую?» ― спрашивала себя пионерка, всё ещё опасаясь подойти.
Ответить