На молитве. В тишине и в буре. Евгений Поселянин
Читать онлайн книгу.
по колонкам золотых иконостасов, по этим кудрям берез, из свежих рощ внесенных во храмы, с этими весенними, свежими цветами в руках молящихся!..
Зеленый праздник, торжество, напор жизни: земля – для которой открылись небесные дали, небо – которое сошло вниз торжествовать и радоваться вместе с землей.
Вот, казалось бы, радость, которую надо продлить на все лето, на весь год, на все годы своей жизни, радость, в лучах которой надо просыпаться, в сиянии которой надо засыпать.
В самом деле, если только ежедневно, ежечасно напоминать себе: «Христос за меня пострадал, меня искупил, загладил мои грехи, победил для меня смерть, открыл мне двери рая и в этих дверях ждет меня; благодать Святого Духа неисчерпаемыми волнами ходит над миром, и надо только решиться броситься в эти волны, чтобы быть чистым, счастливым, оправданным, блаженным», – как от этого сознания станет прекрасна, легка и праведна жизнь!
Сравним.
Определенный на ежедневный, однообразный, скучный труд, горожанин никак не мог собраться за город и к вечеру, освободившись от своего труда, оставался в городе. Уныл был и отравлен его отдых. Порывы ветра разносили уличную пыль, перемешанную с частицами засохшего навоза, попадавшую в глаза и в легкие. Не было вокруг ни кустика, ни деревца. Как какой-то страшный змий, завораживавший свою жертву и влекший ее к себе, смотрел открытыми своими дверями ближний кабак, из которого доносились звуки дикой музыки и крики пьяного, безобразного разгула.
Бедно одетые, болезненные ребятишки играли в тесных дворах, и матери глядели на них, плохо одетые, изнуренные деторождением и жизнью в лишениях! И проходящая в беспокойстве о завтрашнем куске хлеба жизнь казалась лишенной радости, сплошной беспросветной каторгой.
И так тянулись для него день за днем, месяц за месяцем. И когда наступал праздник, праздник этот был не отдыхом, а временем тяжелого, хмельного забвения.
И вот как-то случайно он попал за город.
Все реже становились дома и все больше пространство между домами. Многоэтажные громады сменялись маленькими, приветливыми, деревянными домиками, из которых лишь иные выходили на улицу, а другие стояли, полуспрятавшись в зелени садов. Кусты акаций с маленькими, желтенькими цветиками, сирень с благоухающими белыми и лиловыми кустами высовывалась из-за решеток. Воздух был напоен запахом свежей, еще пахучей листвы, недавно смоченной дождем.
И как там, в городе, в его грустном быте все говорило о безотрадном труде, о возможности лучшей доли, так здесь все говорило о том, что жизнь может быть прекрасна, разнообразна и содержательна.
И вспоминался бедному рабочему рассказ более, чем он, образованного товарища о том, как в некоторых странах образуются рабочие поселки в сельских местностях, среди зеленых лужаек в уютных садах, как рабочему не за чем идти в разгул кабака, когда у него дома маленький рай.
И в мечтах о том, что такая жизнь когда-нибудь станет доступной если не ему, то его детям или внукам, он медленно