Сегодня посмотрел в себя.

      И что увидел там? Одно:

      Мне зимней ночью дарят плед,

      Халат и белое вино.

      Обвел свой взор вокруг тоски

      И тут же понял заодно:

      Спасают от полночных бед

      Халат и белое вино.

      Куда идти мне, как забыть

      Все то, что мною влюблено.

      Помогут на ноги мне встать

      Халат и белое вино.

      Лечу я в дали, к облакам,

      И сею верное зерно.

      Ведь внемлют всем моим ветрам

      Халат и белое вино…

      Я вновь ужасаюсь прекрасной зиме,

      Ведь чувства мои помертвели от лета.

      Я холодом прячусь в уютном гнезде,

      И все мои грусти колеблются где-то.

      Я ждал этот снег бесконечность, и раз,

      Купаясь в уютных страницах из книги

      И в томных романах, мой искренний глаз

      Улавливал белые вихри интриги.

      Двенадцатый месяц – великий мой дар,

      Рожденный со мной всемогущим морозом.

      Грядет голубика, а с ней весь отвар,

      Украшенный мхом и брусничною розой.

      Мой север далекий, тебя я люблю,

      Когда-нибудь вновь мы с тобою сольемся.

      Во снах своих зимних тебе я внемлю,

      Где именем снега мы вихрями вьемся…

      Минуя все шлифованные строки

      И мудрость всю оставив на востоке,

      Хочу преподнести себе признание

      И смыть свое былое очертание.

      Не доскакав до четверти от жизни,

      Увяз в досадном я минимализме.

      И когда понял, что закрыто око,

      Пред ликом оказалось все жестоко.

      Простая, легковерная душа

      Открылась от великого гроша.

      И маленькие песни на досуге

      Вдруг превратились в огненные плуги.

      К чему все опасения с лихвой,

      Зачем себя губить в своей берлоге?

      Ответ на это знаешь только ты,

      А инструментом станут твои ноги.

      Улыбка просияет лишь тогда,

      Когда в балансе голова и тело

      Увековечат раз и навсегда

      То чувство, что в потемках онемело…

      Раскаты грома пронеслись во тьме,

      Своею силой заглушив моления.

      Две крайности сошлись в одном гнезде,

      Что свеяно в долину отвращения.

      Родные побуждения исчезли

      И уступили место озарению:

      Моя любовь тебя никак не грела,

      Лишь принуждала к жалкому спасению.

      Ты променяла душу на услуги,

      Смешно мне – тут полезен был бы гнев.

      Ведь он помог бы сбросить все кольчуги,

      В которых затаился дивный лев.

      Взглянул я на тебя с другого солнца:

      Не свет оно дарует, а лишь тьму.

      Тот, кто поэта сильно оскорбляет,

      Впредь