Весёлые пилюли смехотерапии – 2. Иван Макарович Яцук
Читать онлайн книгу.
когда особенно прижмет стенокардия. Я рад, что исполнилось мое пророчество насчет третьего тысячелетия, и скрипучая телега телефонной бюрократии все-таки дотащилась до моей двери, за что я не заплатил ни рубля, ни гривны и чем могу гордиться.
– Так будем устанавливать или нет?– настырно спросила женщина.
– Деточка, я же вам сказал: спасибо.
– Учтите, у нас есть юристы, и мы будем жаловаться,– не отступалась служащая,– мы вас оштрафуем. Вы еще заплатите.
– Жалуйтесь,– горько усмехнулся дедушка,– надеюсь, что ваша жалоба будет идти таким же темпом, как и моя. Учтите только, что скоро адрес мой изменится. Пишите: город Свейск, городское кладбище, могила № 394.
– Антонина Куприяновна,– сказал один из парней,– оставим это конченое дело. У нас еще девять адресов.
– Вам бы только ничего не делать,– огрызнулась на парней начальница,– девять адресов– такие же, как и этот. Никому не нужны стационарные телефоны, надо бороться за каждый. Пошли, а с этим старикашкой мы еще повоюем.
Операция «Сало»
Начиналось это давным-давно, в сказочные времена, еще при Советах. И жил тогда на свете некий человек с женой и тремя детишками. И звали его Дундук Филипп Овидиевич.
Ох и крепкий орешек этот Филипп Овидиевич , я вам доложу. Ох и крепкий. По крайней мере он о себе так думал. Не слабее Брюса Уилиса из Голливуда. «Опецькуватый и моцний», как сказали бы в Полтаве. В русском таких сочных и смачных слов и не подыщешь.
Сам себе на уме. Ничего не принимал на веру; все сперва понюхает, потрогает руками, попробует на зуб, прежде чем скажет: нет, не то. Чужого, если уж очень хорошо лежит, не тронет, но и своего не упустит.
Так вот наш Филипп Овидиевич, в миру просто Филя, получив диплом ученого рыбовода, приехал по распределению в Рыбаковку, где и трудился на голубой ниве почти шестнадцать лет. Разводил коропов, лещей, карпов всяких, вплоть до диковинок вроде белого амура и китайского карася. Ходил Филипп Овидиевич степенно, даже летом в синтетическом костюме и при галстуке. На вопросы, сколько зарыбка выпущено в Днепр и какого, отвечал солидно, неторопливо, вдумчиво, с интересными подробностями, и лишь в цифрах слегка путался.
В лице Дундук никогда не менялся, когда строгий ревизор требовал ведомости выдачи комбикормов, а только чуть-чуть стыдливо моргал голубыми глазами и витиевато рассуждал о генетическом браке, химических загрязнениях и прочих высоких материях.
Впрочем, когда дело доходило до юшки на лоне природы, никто даже и не заикался о некоторой небрежности в отчетах, о браке мальков, о недоловах и прочих низких истинах. Лучшего организатора подобных мероприятий трудно было и придумать. Филипп Овидиевич тогда оживлялся, глазки его по-детски блестели, он с шиком и блеском рассказывал анекдоты, коих со студенческой поры накопил до 5 или даже шести, а когда становилось совсем уж весело, мог и пошутить «от себя»: я-де, человек простой; меня мать уронила в детстве в колодец, потому со