Исключительность часто путают с эксцентричностью. «Он – такой странный! Она – такая неординарная!» К психотерапевтам в России ходить не принято, да и где сыскать российских спецов данной профессии? Посему расстройства психики – слабые и не очень – окружающие обычно относят на особенности характера больного. А больным – долго ли, коротко ли, постоянно ли, временно ли – становится каждый десятый житель. Помочь страждущим получается плохо, если только они – не преступники, что так часто косят под психов. Им, в отличие от рядовых граждан, государство охотно предоставляет возможности обследоваться. Самые страшные экземпляры попадают в Институт судебной психиатрии им. Сербского. Именно тут пожилой профессор проводил первичное собеседование с мужчиной, зарезавшим жену и двух малолетних детей. В камере поздним вечером душегуб устроил то ли приступ, то ли спектакль. Пришлось приехать из дома и разбираться, ведь обострение или его симуляция – лучшее время для наблюдения и анализа. Демонстрация субъекту чернильных пятен Роршаха убедила в способности пациента видеть (или рассказывать, что видит) страшное и ужасное в каждой картинке. Настало время перейти к ассоциативному ряду.

      – Буду называть слова, а вы, голубчик, говорите первое, что придет на ум. Понятно?

      – Конечно, – изверг, которому грозил пожизненный срок за убийство сразу по трем пунктам ст. 105 УК РФ, демонстрировал ясность ума, который, дескать, только временами бывал замутнен.

      – Лиса.

      – Хитрая.

      – Медведь.

      – Косолапый.

      – Лев.

      – Ароныч.

      Проскочивший намек на бытовой антисемитизм арестанта, уловившего еврейское происхождение эксперта, был зафиксирован и отсеян, как несущественный для цели исследования – убитая жена-то была русской. Профессор решил перейти к вопросам о семейных отношениях, начав с самых дальних родственников. Где на двоюродной сестре задремал, после нескольких секунд вновь встрепенулся.

      – Ну, а с женой как живете? Дети есть? – пробормотал невпопад и осекся, виновато подняв взор на субъекта.

      На врача смотрел зверь, таившийся в убийце, очевидно, давно, а не проснувшийся, когда тот, якобы, оказался в состоянии аффекта. Хитрый, расчетливый, смертельно опасный. Диагноз готов, хотя процедура требует провести другие тесты и собеседования. Кто-то скажет: «Глупая случайность». И будет прав, только психиатр не согласится: он тут