Надо было отдать должное нервной системе Эллы – стоило мне только искупаться, переодеться ко сну и улечься на самую удобнейшую из всех возможных кровать, как я провалилась в сон и спала без сновидений до самого утра. Отдохнула при этом так чудесно, что даже настроение у меня повысилось на несколько отметок, когда я приоткрыла глаза и блаженно зажмурилась снова. И тут же подскочила на постели. В голову стрелой влетело воспоминание о том, где именно я нахожусь, и слова Теогарда, чтобы не опаздывала на какую-то там казнь.

      Откинув одеяло, я поднялась с кровати и прошла босиком к огромному окну, занавески на котором колыхались под порывами тёплого ветра. Наконец-то можно было осмотреться и составить хоть какое-то впечатление о том мире, в котором я оказалась. Всё вроде бы почти такое же, как и на Земле – никаких серо-буро-малиновых деревьев, парящих кверху ногами островов и оранжевого неба. Только солнце какое-то не такое, вроде как чуть больше и ярче. В остальном пейзаж порадовал. И радовал до тех пор, пока мой взгляд не наткнулся на спину Адальмара. Это, без сомнения, был он. Хотя, все присутствующие рядом с ним мужчины тоже были одеты в пурпурные плащи, как и Тео.

      «В плаще с кровавым подбоем бодрой походкой к месту казни вышел прокуратор Адальмар», – мысленно переиначила я слова классика, хмурясь от вопросов, зароившихся в голове. Например, зачем нужны две постройки вроде виселиц, возле которых с понурыми головами стоят двое мужчин? Теогард что, планирует казнить их прямо под моими окнами? Чтобы я каждое утро вставала и смотрела на улицу, а в воспоминаниях у меня были два дёргающихся в предсмертной агонии преступника?

      Я сделала глубокий вдох, когда Адальмар, словно бы почувствовав, что я сверлю его взглядом, обернулся и безошибочно нашёл меня глазами. На лице его появилась холодная усмешка, он отвесил мне шутовской поклон, приглашая к эшафоту. Пришлось отпрянуть от окна, чем я, видимо, окончательно развеселила Теогарда. Впрочем, мне было на это плевать, я принялась наскоро одеваться, чтобы выйти к нему и сообщить, что я не желаю присутствовать на его чёртовой казни.