Дверь открыла стильная брюнетка в ярко-алом платье и, смерив полицейских недоверчивым взглядом, спросила:

      – Что вам нужно?

      – Детектив Истербрук, офицер Уитли, – они показали жетоны.

      – И что?

      – Вы Алисия Соррейс?

      – Пока да.

      – Нам нужно задать вам несколько вопросов.

      – Проходите, только, пожалуйста, не долго. Вам очень повезло, что вы вообще меня застали. Я сегодня уезжаю, – она процокала каблучками к низенькому дивану в японском стиле и жестом пригласила полицейских сесть.

      – Спасибо. Вам известно, где сейчас ваш муж? – детектив весьма неуклюже плюхнулся на диван и мысленно ужаснулся тому, как придётся вставать. Уитли был похудее, но тоже испытал изрядные неудобства. Ему пришлось либо вытягивать ноги в аккурат до дивана напротив, где на удивление элегантно сидела хозяйка, либо подтягивать колени к ушам. Он выбрал второе.

      – Сейчас у меня нет мужа. Если вы о Соррейсе, то уже два месяца как он мне не муж. Официально!

      – Я сожалею.

      – А я нет. Это всё что вы хотели знать?

      – Нет. Что вы можете сказать о своём бывшем муже?

      – Что именно вас интересует? – неопределённые вопросы полицейских уже начинали её настораживать.

      – Что он за человек? Где он живёт?

      – Самый обыкновенный. А где он живёт, понятия не имею. По контракту квартира моя.

      – Кто был инициатором развода?

      – Зачем вам это знать? Зачем вы вообще пришли?

      – Ответьте, пожалуйста.

      – С такими, как я, не разводятся. Тем более такие, как Соррейс. Можете думать, что я стерва, и всё такое прочее.

      – Это, какие – «такие»?

      – Неудачники, увальни, тряпки. Продолжать?

      – Не стоит, я понял. Чем мистер Соррейс занимался после увольнения из ФБР?

      – Бизнесом. Кажется, занимался установкой сигнализаций и всяких подобных вещей.

      – Как у него шли дела?

      – Никак. Ему противопоказано заниматься бизнесом. Он разорился, чего и следовало ожидать.

      – Почему его уволили из ФБР?

      – А у него принципы взыграли! Он же у нас ещё и принципиальный! – в голосе невозмутимой Алисии прозвучало раздражение или даже отвращение.

      – Объясните.

      – Это лучше спросить у его коллег. Я почти ничего не знаю.

      – С кем вы посоветуете поговорить? У него были друзья в бюро?

      – Нет, он вообще замкнутый человек. Но больше всего он общался с одним кинологом. У этого кинолога была какая-то замечательная собака, и они часто вместе работали. Только я плохо помню, как его звали, какая-то простая фамилия, типа Эдвардс или Эванс, а имя помню, Роджер. Его ещё иногда называли