Хроники немецкого разведчика Ойгена Шварца и наркома НКВД Лаврентия Берии. Евгений Лазаревич Шварц
Читать онлайн книгу.
и услышал глуховато-резкий голос фюрера:
– Гиммлер, в преддверии решения судетской проблемы мне нужен человек из вашей организации для особых поручений, с которым вы и прибудете ко мне в Бергхоф.
– Мой фюрер, все будет выполнено, – ответил Гиммлер, хотел еще добавить «о…», но Гитлер уже положил трубку.
– Рейнхардт, – необычно вместо фамилии назвав своего зама по имени, Гиммлер с легкой улыбкой продолжил: – Мы с вами заранее угадали желание нашего фюрера, ему нужен человек из СС для личных поручений, так что все наши сомнения по этому поводу можно отбросить и забыть. Отзовите немедленно гауптштурмфюрера Шварца из Франции. Его возьму с собой на «Гору» и познакомлю с фюрером, – не спеша проговорил рейхсфюрер и добавил: – Гейдрих, вы свободны.
Тот повернулся и почти строевым шагом покинул кабинет. А Гиммлер еще долго в раздумье смотрел на дверь, за которой скрылся его заместитель.
– Ну что ж, с этим вопросом о внедрении своего человек в окружение фюрера, можно сказать, решил, а вот насчет Гейдриха, – и рейхсфюрер взглянул на закрывшуюся за замом дверь, – надо спокойно поразмышлять, как изящнее и без лишних подозрений избавиться от него.
Глава третья
Судеты и премьер Чемберлен
В Германии также не забывали всуе упоминать Советскую Россию. В начале сентября в столице нацистских съездов Нюрнберге, а точнее, на его окраине, возле озера Дутцендтайх, в подковообразном помпезном здании, носящем названии «Луитпольд», проходил десятый съезд национал-социалистической немецкой рабочей партии.
В начале заседания, по заведенной традиции, Берлинский симфонический оркестр сыграл увертюру Бетховена к трагедии Гете «Эгмонт». Под заключительные аккорды музыки на трибуне театрально появился фюрер, и зал встретил его восторженным ревом: «Хайль!!!»
Как только смолкли последние возгласы восторга, Гитлер начал свое выступление. Сопровождал его фюрер заранее отрепетированными у себя на квартире перед зеркалом жестами рук, мимикой лица, интонациями голоса.
Стоя за трибуной и глядя в зал, фюрер доходил до истошного крика, с поднятыми вверх руками, сжатыми в кулаки, потрясая ими в тех местах своей речи, где выдвигал требования о передаче ему Судет. В других частях речи голос падал и руки опускались, пальцы судорожно вцеплялись трибуну, и Гитлер хриплым шепотом трагично произносил: «Вы не представляете, партайгеноссе, как преследуют наших братьев…» в местах речи о дискриминации фольксдойче. Фюрер останавливался, делал театральную трагическую паузу, и в зале становилось абсолютно тихо. И вдруг «неожиданно» у Гитлера на глазах, на виду у всех, наворачивались слезы, и он продолжал трагическим шепотом рассказывать о невыносимых условиях жизни немцев в Чехословакии. А затем неожиданно опять переходил на крик, вскидывая вновь вверх руки со сжатыми кулаками: «А иначе я не остановлюсь и перед военными действиями, как бы это ни было прискорбно!» Он замолкал на некоторое