Церковь – коллективный Иуда. Евгений Батраков
Читать онлайн книгу.
бы, велика ли разница – дева, девственница и – молодая женщина? Разница, быть может, и не велика, но это – разница. А разница, даже если она всего лишь в виде нюанса – являет собою противоречие, двоемыслие, конфликт. Хуже того, эта ошибка, допущенная переводчиками, переползла и в Новый Завет, и стала основанием для утверждения о непорочном зачатии «девы» Марии, которая была обручена с Иосифом?!
Впрочем, мы с вами сейчас рассуждаем только о точности перевода. И коль мы убеждаемся, что перевод с арамейского на греческий, а затем и на русский подпорчен произволом, то как же нам не проникнуться вполне обоснованным подозрением, и не подготовиться к тому, что и в тех местах, где речь идет о виноградном соке, нам «молодую женщину» не всучат под видом «девственницы»?
А ведь нам всучили! И не только из «злого умысла». И не только потому, что наисложнейшее религиозно-философское произведение – Пятикнижие Моисея, переводили наспех – всего лишь за 72 дня. Не будем забывать: с арамейского языка на греческий переводили исключительно евреи – представители 12 колен, недостаточно хорошо знающий чужой и чуждый им язык, недостаточно хорошо владеющие лексической полисемией греческого языка!
Долгие годы я никак не мог взять в толк, почему в одном месте Библии говорится о том, что вино – жидкость опасная, в других же местах: вино – веселит сердце человека. И, как оказалось, не только я обратил внимание на это противоречие, но и целый ряд серьезных исследователей: митрополит Владимир (Богоявленский) [39], богослов Самуэль Баккиоки [40], диакон Иоанн (И.П. Клименко) [41]…
Так вот, эти славные ученые мужи совершенно ясно все мне и объяснили (передаю, как сам понял). При создании Септуагинты был совершен подлог, или, скажем помягче, были допущены неправомерные обобщения, и, соответственно, произведена подмена смыслов и значений: толковники родовое понятие – «вино», умудрились превратить в понятие видовое. Затем, понятие «вино», но уже читатели Священного Писания, в соответствии с той традицией, в которой они существовали, вновь превратили его в понятие родовое, сохранив при этом только один единственный смысл – «напиток, содержащий алкоголь». И теперь выходило так, что в тех фрагментах текста, где Господь и пророки одобрительно говорили о питии вина, они одобряли именно «напиток, содержащий алкоголь».
Между тем, в прошлом под словом «вино» могли подразумеваться, как жидкости, вызывающие опьянение, так и не вызывающие. Это следует, в частности, из утверждения Аристотеля: «Сладкое вино летуче, потому что оно жирное и ведет себя как оливковое масло: от холода оно не застывает и может гореть. Вином оно является только по имени, а на деле нет. И вкус у него не такой, как у вина, и не опьяняет [оно] поэтому так, как [обычное] вино. Оно немного летуче, и поэтому его можно поджечь» [42].
Более того, «в те времена далекие, теперь уже былинные», когда белое было белым, а черное – черным, каждая жидкость, получаемая из виноградных ягод, имела еще и свое собственное название: хемер, хамар, йайин, мезег, сове, асийс, шекар,