Воспоминания гетмана. П. П. Скоропадский
Читать онлайн книгу.
частей большевистского направления на этой линии.
Чем больше я живу, тем более убеждаюсь в том, насколько оценка деятельности различных лиц начальством и общественным мнением несправедлива. Я наблюдал это явление и по отношению к другим, и на себе испытал не раз. Хотя бы по отношению к себе: и в мирное время, и особенно за время, проведенное мною в войсках, я часто получал отличия, меня хвалили за дела, которым я лично не придавал никакого значения, в то время как за действительно удачные решения, где требовалось и присутствие духа, и сметливость, а главное, где это удачное решение помогло общему делу, мне не только не говорили спасибо, но бывали даже случаи, когда давали выговоры. Я совершенно не хочу сказать, что я считаю себя обиженным, обойденным похвалою начальства или общественного мнения, наоборот, в этом отношении, без всякого желания рисоваться своими добродетелями, я утверждаю, что слишком награжден и орденами, и похвалами, но я просто констатирую факт, что награды, будь то начальство, дающее ордена, или общественное мнение, воспевающее в прессе всевозможные панегирики данному лицу, далеко не есть доказательство, что имевшее это лицо действительно отличилось или что подвиг, совершенный им, наиболее заслуживает похвалы из всей той работы, которую он совершил на пользу обществу или Родины. За мою жизнь было несколько таких случаев. Хотя бы один эпизод на Дубиссе в 1915 году, во время командования 3-й дивизией. Положение было очень трудное, мои части, стоя на фланге общего боевого порядка корпуса, дрогнули. Я перешел с одним полком в контратаку, некоторые части примкнули ко мне, и я восстановил порядок и перешел в наступление. Дело было не крупное, но все же начавшееся беспорядочное отступление могло грозить гибелью не только моим войскам, но и крупным частям пехоты, на фланге которой я стоял. Покойник Орановский и еще начальник штаба Залесский, оба, чтобы там ни говорили, все же выдающиеся генералы, не только спасибо не сказали, но еще вечером за какие-то пустяки я получил от них выговор. Так бывало часто. То же самое и в данном случае: не прими я быстрого решения, 2-й Гвардейский корпус оказался бы в Киеве еще в ноябре. Настроение же у него, под командой знаменитой Бош, было далеко не из миролюбивых, а, между прочим, мне пришлось потом не раз за эти мои действия от некоторых лиц слышать критику.
Для меня этот период моего пребывания с корпусом был очень тяжел в смысле работы, но доставлял нравственное удовлетворение, так как я видел, что приношу пользу. Кстати, с момента отбытия корпуса из Меджибожа и движения на Казатин все комитеты затихли, вся пропаганда в первое время тоже прекратилась. Части жили в вагонах, даже не в теплушках, так как Киев не давал нам печей, и, несмотря на стужу, никакого ропота не было. В особенности в первое время все беспрекословно исполняли мои приказания и очень охотно вступали в бой с большевиками.
Весь штаб мой с места был отправлен в Белую Церковь, я ездил в вагоне по линиям и руководил частями, но главное мое местопребывание было в Казатине.