Забытый язык. Эрих Фромм
Читать онлайн книгу.
с точки зрения твоих убеждений.
Я принялся за толкование. «Р. – мой дядя» – что это значит? У меня был ведь всего один дядя, дядя Иосиф[7]. С ним произошла чрезвычайно печальная история. Однажды – теперь тому уже больше тридцати лет – он, поддавшись искушению нажить крупную сумму, совершил поступок, тяжело караемый законом. Отец мой, поседевший в то время в несколько дней от горя, говорил потом очень часто, что дядя Иосиф не дурной человек, а просто «дурак», – как он выражался. Если, таким образом, коллега Р. – мой дядя Иосиф, то тем самым я хочу, наверное, сказать: Р. – дурак. Маловероятно и очень непонятно. Но тут я вспоминаю лицо, виденное мною во сне, вытянутое, с рыжей бородой. У дяди моего действительно такое лицо, вытянутое, обрамленное густой белокурой бородой. Мой коллега Р. был темным брюнетом, но когда брюнеты начинают седеть, то их черные волосы претерпевают довольно некрасивую метаморфозу. Они становятся сперва рыжими, желтовато-коричневыми и наконец седыми. В этой стадии и находится борода моего коллеги Р., впрочем, также и моя, что недавно заметил я, к своему большому неудовольствию. Лицо, виденное мною во сне, принадлежит одновременно и моему коллеге Р., и моему дяде. Не подлежит поэтому никакому сомнению: я действительно думаю, что мой коллега Р. – дурак, как и мой дядя. Я не предполагаю еще, с какой целью я произвел это сопоставление, против которого решительно восстаю. Оно, однако, довольно поверхностно, так как мой дядя был преступником, коллега же Р. никогда не имел касательства к суду. Он привлекался к ответственности однажды за то, что велосипедом сбил с ног какого-то мальчика. Неужели же этот поступок послужил причиной сопоставления? Но ведь это значило бы, что мое сновидение действительно было бессмыслицей. Неожиданно мне приходит в голову другой разговор на эту тему, который я вел несколько дней тому назад с другим моим коллегой Н. Я встретил Н. на улице; он тоже кандидат в профессора; он узнал о сделанном мне предложении и поздравил меня. Я отклонил его поздравление: «Именно вам не следовало бы шутить – ведь вы же сами знаете цену таких предложений». Он ответил, по-видимому, не очень серьезно: «Нельзя знать. Против меня ведь имеется серьезное возражение. Разве вы не знаете, что одна особа когда-то возбудила против меня судебное преследование? Мне не чего вам говорить, что дело не дошло даже до разбирательства: это было самое низкое вымогательство, мне пришлось потом выгораживать обвинительницу от привлечения к суду за недобросовестное обвинение. Но, быть может, в министерстве знают об этом и считаются с этим до некоторой степени. Вы же никогда ни в чем не были замешаны». Вот передо мною и «преступник» – а вместе с тем и толкование моего сновидения. Мой дядя Иосиф совмещает в своем лице двух не назначенных профессорами коллег, одного в качестве «дурака», другого в качестве «преступника». Я понимаю теперь также и то, какую цель имело это совмещение. Если в отсрочке назначения моих коллег Р. и Н. играли роль соображения вероисповедания, то и мое назначение подвержено большому
Удивительно, как здесь моя память в бодрствующем состоянии ограничивает самое себя в целях анализа. Я знал пятерых своих дядей и одного из них уважал и любил. В тот момент, однако, когда я преодолел нежелание истолковать свое сновидение, я сказал себе: ведь у меня был всего лишь один дядя, тот, которого я видел в сновидении. – Примеч. З. Фрейда.