В темной тихой избе воровато шуршали в погребе мыши, в опрятной маленькой кухоньке стояла духота. За слюдяным окошечком только-только забрезжил рассвет. Снежный буран, наконец, отступил, оставив после себя лишь медленно кружившие белые хлопья. Оконце почти утонуло в сугробе, засыпавшем подоконник. Через проталину в льдистом узоре на стекле Лукай сумел разглядеть деревянный заборчик, отгораживавший его каменный деревенский домик от широкой пустой улицы, заваленной снегом. На хорошо прилаженных гладких досках сидел ястреб и внимательно разглядывал сонный дом черными глазами-горошинами.

      На одно мгновение сердце Лукая пропустило удар. Ровно в тот же момент едва слышный шорох за спиной заставил его резко повернуться. Он действовал инстинктивно, не отдавая себе отчета в том, что его железные пальцы впиваются в чью-то худенькую шейку. Карие девичьи глаза испуганно расширились, маленькое личико с тонкими чертами мгновенно побледнело от испуга. Лукай разжал мозолистые руки: из груди Инеи вырвался прерывистый вздох.

      – Храни тебя Всевышний, – пробормотал Лукай в раскаянии и прижал к себе стройную, высокую девушку так крепко, что на руках у него заиграли мускулы. – Говорил же, не подкрадывайся сзади.

      – К тебе, пожалуй, подкрадешься, – обиженно шепнула та. – Ты напугал меня. Опять снобродишь?

      – Кошмары, Инея, – едва слышно отозвался Лукай, зарываясь носом в растрепанные пшеничные волосы девушки, пахнувшие сухими травами и теплом. – Снова кошмары.

      Ястреб величественно кружил над горным царством гномов. Под ним, как на ладони, были видны каменные кручи, покрытые густыми хвойными лесами. Блестели в лучах утреннего холодного солнца снежные шапки, накрывшие вершины гор. Тянулись к прозрачному зимнему небу остроконечные шпили башен Севендаска, казавшихся сверху продолжением горных кряжей. Серая узкая полоска тракта тянулась от его сводчатых ворот, извивалась по краю обрыва и ныряла, пропадая из виду, под тяжелые уступы скал. Торговый караван двигался так медленно, что ястребу казалось, будто он стоит на месте.

      Караванщики действительно не торопились: тракт был ухабистый, подводы едва тащились по рытвинам и кочкам, прикрытым хрустким снежком. Белый снег искрился и переливался в лучах солнца всеми цветами радуги, вызывая слезы и резь в глазах. Возницы костерили лошадей, нехотя тянувших подводы, и подпрыгивали на облучках, когда колесо попадало в колдобину. Стоял мороз, из ноздрей и ртов людей и животных в морозный воздух вырывались облачки пара.

      Места тянулись бедовые, и весь отряд наемников был настороже. Стоило показаться на тракте подводе или всаднику, как все хватались за оружие.

      – Опять ястреб кружит! – пробормотал гном Артин, запрокидывая голову к небу. – С самого Севендаска за нами следует. Хороший знак! Вотан не оставляет нас!

      – Провидец, тоже мне, – буркнул себе под нос ехавший рядом с Бигдишем