Тотальные истории. Язык и культура разных уголков России. М. Я. Визель
Читать онлайн книгу.
страну объявил: автопробег заблудился через пару часов после старта! Висит пауза – немая, как в синематографе столетней давности, когда слово «фильм» в русском языке имело женский род и писалось в газетах как «фильма».
– Не туда?! – вырывается у Ребковец.
– Сбились с пути, – невозмутимо подтверждает Беляков.
Мы выглядываем в окна: неужели за ними другой город, а не Уссурийск?
– Не на ту улицу свернули. Сейчас выедем куда нужно, – с невинным видом Слава рассматривает наши кислые лица и добавляет: – А интервью раньше закончилось! Я сбросил звонок, когда сказал, что мы заблудились.
Ребковец смотрит на него с неясно транскрибируемым выражением: то ли хочет расцеловать, то ли убить.
Заблудились мы из-за улицы Агеева. От нее отходит множество лучей, вот мы и промахнулись, проехав нужный поворот. Сто лет назад эти улицы-лучи назывались в честь людей, осваивавших Дальний Восток: Хабаровская, Унтербергеровская, Муравьёвская, Барановская. Сегодня по их названиям (Ленина, Некрасова, Советская, Горького) невозможно определить, в каком городе находишься.
На центральной площади нас ожидает группа школьников под предводительством Иды Ким, организатора Тотального диктанта в Уссурийске. Ее коричневое пальто мелькает среди разноцветных молодежных курток, а большой фотоаппарат выдает принадлежность к журналистской братии. Ида – редактор отдела рекламы и корреспондент уссурийской газеты «Коммунар»: в 2012 году эта газета стала координатором первого в городе Тотального диктанта.
– Получается, попала в диктант по работе, – шутит Ким.
Школьники (преимущественно девчонки) выстраиваются полукругом, и через минуту Ирина Череповская уже записывает местные народные топонимы Сахаруха и Межуха (просторечные названия районов Сахарного поселка и Междуречья), а затем начинает тестировать грамотность.
Задание № 2:
«Выберите правильный вариант: и(н/нн)овация, пье(с/сс)а, тре(н/нн)инг, ко(н/нн)формизм».
Из газелей появляются коробки с книгами, значками, наклейками, магнитами, затем флаги с логотипом диктанта и пластиковые хештеги. Полукруг рассыпается, начинается броуновское движение: журналисты записывают интервью, Беляков раздает сувениры и подарки, Ким делится новостями с Ребковец, школьники фотографируются с хештегами для Instagram и социальных сетей. Посреди серой мартовской площади мы выглядим как яркое пятно, упавшее с неба. Такое не хочется упускать, и в тихой паузе общего фото одна из девчонок вдруг спрашивает Белякова:
– А можно мне с вами в Таллин поехать?..
Это звучит настолько неожиданно, что теряется даже Слава.
Через улицу от площади расположено одно из самых красивых зданий Дальнего Востока – уссурийский Дом офицеров, величественный сталинский ампир с несколькими десятками колонн и фигурами на крыше, достроенный пленными японцами после Второй мировой войны. Как же удивительно складывалась