Очнувшись, Томин почувствовал, что лежит на чем-то рыхлом, напоминающем поролон. Тело не болит, но голова странно гудит. Ощутил, что дышит, но как-то чудно, скорее жует и глотает неестественно плотный воздух. Если обычную атмосферу сравнить с родниковой водой, то эта была густая, как кисель. Вязкий кислород очень медленно проник в легкие, буквально расползаясь по организму. Приходилось делать глубокие вдохи и выдохи, насильно втягивая воздух и выталкивая углекислый газ. На это уходило много усилий и времени.

      Задыхаясь, Дима широко открыл глаза, захотел осмотреться, но непроглядная тьма застлала все вокруг. Казалось, на глаза надели темную повязку из прочной ткани. Повернуть голову тоже было непросто. Она натыкалась на плотный слой воздуха. Желейная плотность пространства грозила задушить. Диме стало не по себе от собственной беспомощности. Горячий ток отчаяния пробежал по телу. Спина покрылась холодным потом. Он попытался позвать Наяду, но с уст не слетело ни звука. И тут русалка заговорила сама:

      – Дима! Все хорошо! Не пытайся задавать вопросы. Ничему не удивляйся. Вставай и иди за мной.

      «Легко сказать: вставай и иди за мной!»

      В следующее мгновение в изможденной Диминой руке оказалась маленькая теплая ручка. Миниатюрные пальчики плотно обхватили ладонь. Горячая волна тепла и бодрости прошла по всему телу. В следующую секунду ручка сильно дернула, и он встал на ноги, с трудом протискиваясь в плотных слоях воздуха. Почва зашаталась под ступнями, как студень, и Дима потерял равновесие, но плотный воздух стеной держал со всех сторон, не давая упасть.

      Ручка потянула вперед. Протискиваясь сквозь плотный воздух, делая огромные усилия, чтобы дышать, пошатываясь на желейно дрожащей земле, он пошел медленно, словно ребенок, делающий первые шаги.

      Звуков шагов Дима не слышал и не знал, где сейчас Андрей, но почему-то был уверен, что Дорошенко идет рядом. Вязкий воздух наваливался, как кисель. Земля уходила из-под ног и дрожала, как выстоянный холодец. Только спасительная ручка Наяды без устали тянула вперед.

      «Сколько времени прошло? Полчаса, час или день?»

      Чувство голода и жажды Томин не испытывал и находился в состоянии такого нервного возбуждения, что даже мысли о еде не возникало.

      «Интересно, как русалка идет, ведь у нее нет ног? Мы же на суше!» – размышлял Томин.

      Он автоматически повернул голову направо, но перед глазами была все та же непроглядная темнота. Прислушался.