Под знаком радуги. Частная история одной женщины. Татьяна Нильсен
Читать онлайн книгу.
и вышла за него замуж. После второй мировой войны мужа пригласили работать на восстановление разрушенной Германии. В Берлине родились их дети, а потом и внуки. Бабуся, судя по рассказам Хельги, имела железный характер, наверное, сказалось время обучения в Институте благородных девиц. Она завела железное правило в семье – в стенах дома все должны разговаривать на русском языке. Горничная готовила только русскую кухню- борщи, расстегаи, пельмени и даже чисто хлебный квас. Наверное, так она компенсировала острую тоску по родине. Если муж поляк раз в год наведывался на свою историческую родину в Польшу, то бабушка нанесла визит в Россию, лишь за несколько недель до смерти.
– Ты знаешь, мама вспоминала, что бабушка целовала взлётную полосу, как только приземлился самолёт. Это так трогательно сохранить до самой смерти любовь к родной земле. Сейчас это кажется странным. Мы стали космополитами, особенно после того, как границы Шенгенской зоны размылись. Различные культуры проникают друг в друга безостановочно. Мебель покупаем в одном и том же магазине «Икея», продукты в супермаркетах «Альди» или «Лидл». Европейцы едят одинаковые продукты, смотрят одинаковые шоу, – Хельга улыбнулась собственным мыслям, и дёрнула подругу за рукав. – Вы в России тоже смотрите «Голос»?
– Конечно! Я обожаю это шоу!
– Бабуся до последнего дня выпивала перед сном рюмкочку смородиновой наливки и выкуривала тонкую, длинную сигарету. До последней минуты сохраняла память и живой ум. Дожила до ста двух лет, – Хельга пожала плечами и с сожалением произнесла. – Мне кажется, она прожила бы ещё, но как-то призналась, что просто устала. Даже не представлю, как можно устать от жизни?
Они немного помолчали. Лариса мало что знала за пределами своего города, своего дома. Про мебельный супермаркет «Икея» читала в каких-то новостях, а про другие названия слыхом не слыхивала. В Москве процветали бренды с другими названиями.
– Мой дед Кшиштав Радзишевский безумно любил бабушку, во всём потакал ей. Чего стоит только то, что сносно выучил русский язык, по субботам, он, католик, приводил её в православную церковь, а вечерами играл в дурака. Она оставляла его в проигрыше и весело смеялась, когда дед начинал сердиться, – Хельга улыбнулась своим воспоминаниям. – Моя мать полу русская, полу полячка была невиданной красавицей, рано вышла замуж за немца, потом появилась я, следом сестра. После войны Берлин разделили на два лагеря, мы оказались в западной зоне. Город восстанавливался после разрухи. Мы жили в небольшом домике, позже, благодаря деду, который к тому времени занимал достаточно высокий пост в Комитете по восстановлению коммуникаций, переехали в только что построенный особняк. Вот это для меня и есть «Фатерланд» родина.
– Он ещё существует? Дом не снесли?
– Нет, что ты. Я вышла замуж, и мы с мужем долгое время работали в Аргентине. Когда один за другим ушли родители, хозяйкой сама себя назначила младшая сестра, – немка безнадёжно махнула рукой. – Потом, не посоветовавшись со мной, быстро его продала и вложила деньги