Автобус свернул на трассу и остановился у обочины. Гид, сидящий рядом с водителем, недолго разговаривал по телефону по-арабски, потом кивнул водителю и открыл дверцу. Водитель тоже вышел. Хлопнули дверцы, в салоне погас свет.

      Прошла минута, пять минут, больше.

      За это время по трассе не проехал ни один автомобиль.

      А потом на крышу и лобовое стекло начал сыпаться песок.

      «Человек в синей футболке по-волчьи взбирается на бархан…» Артём на секунду зажмурился, отгоняя образ. Открыл глаза – в темноте салона горели только зелёные и красные огоньки на панели трансферного автобуса. Не освещали – угрожали, как глаза неведомых тварей в кромешной тьме.

      Песок полностью застлал окна и продолжал сыпаться, но пассажиров это как будто не беспокоило… Был ли кто-то ещё в этой тьме с зелёными и красными глазами? Артём боялся протянуть руку, чтобы найти руку сына или Нелли, потому что был уверен, что не найдёт ничего, кроме пустоты.

      Или песка.

      Или…

      Он очень любил сына, но в этой темноте не было места любви. Она высасывала всё, оставляя лишь страх.

      «Человек в синей футболке по-волчьи…»

      А потом на крышу автобуса кто-то упал… запрыгнул – сначала передние лапы, затем задние – и закричал…

      Артём дёрнулся во сне и открыл глаза.

      Нечеловеческий крик той твари, что запрыгнула на крышу автобуса, оказался гулом ТЭЦ.

      Сквозь гул пытался пробиться звонок домашнего телефона. Переносная трубка лежала на подоконнике – вчера вечером Нелли отчитывала его за поход на стройку («Эх, Маугли, Маугли, сдал отца»). Артём протянул руку, но не дотянулся. Пришлось вставать с кровати.

      Не успел он нажать на «ответ», как голос Маугли сообщил:

      – Па, мне сон страшный приснился! Там ты был… плохой.

      – Злой?

      – Нет. Плохой.

      – Что-то плохое делал? Пугал тебя?

      – Мы гуляли по стройке. Я шёл, шёл и случайно провалился в дыру. Там такая дыра… А ты не помог мне, пошёл дальше. А я звал: папа! Папа!

      – Ну, это был не я.

      – Ты был!

      – Это ведь сон. Просто похожий на меня образ. Но ты ведь знаешь, что я бы никогда так не поступил. Сам бы в дыре остался, но тебя спас.

      – А я сам спасся! Знаешь как?

      – Как?

      – Самолёт низко пролетал, я схватился и долетел до дома.

      – Прямо спецназовец.

      – А знаешь, что я делаю, когда плохие сны снятся?

      – Что?

      – Просыпаюсь!

      «И я тоже», – подумал Артём,