Друг ухватил тачку и пошёл за оставшимися пятью мешкам, тем более, что он могла позволить перевезти сразу все. Я зашёл в контейнер, чтоб спрятаться от ветра. Хозяин подкурил новую сигарету. На холоде все больше курят, чем в тёплую погоду. Отвёл взгляд куда то в сторону, показывая, что не желает заводить со мной диалог, пока ждём товарища. Но мне не особо-то и хотелось. Слышно, как сильно дует ветер. Я представил, как хорошо бы было сейчас сидеть дома, упираясь локтями тельняшки в угол стола и наполнять стакан чем-то горячительным. Я представил себе всё детально: тишину, звук заходящих в бутылку при разлитии пузырьков воздуха и плеск водочки в сосуде. Звук трения полного стакана о поверхность стола, когда с размаху хватаешь его. Как смотришь на него, собираясь поднести ко рту и насладиться жгучим вкусом сладкого спирта. И тут в кухню заходит маленькая дочка и смотрит на тебя блестящими дрожащими глазами. Увидев, что ты собираешься выпить, она хочет плакать и просит, чтоб ты не пил. Брр, меня передёрнуло.

      С чего бы вдруг мне могла вспомниться дочь? Как то странно, такое редко бывает и то только в воспоминаниях. Жуть какая-то. Я потёр веки и заметил, как Гриня приблизился к контейнеру. Пришлось выйти на ветер и перетаскивать груз. Просить друга помочь было неудобно, т.к. он только что сам это всё загрузил. Пока я носил муку и сахар, молдаванин выцыганил у торгаша сигарету и подкурил её. Вот жук. Нет, чтоб мне одну попросить. На удивление, быстро прошел процесс разгрузки. Вытряхивая ладони от налипшей муки, я подошёл к этим двум. Гриша протянул мне сигарету. Удивительно, и одновременно приятно, что кто-то о тебе подумал. Подкуривая, стал смотреть, как продавец жадно отсчитывает из толстой пачки красную и зелёную бумажки. «Вот вам тридцать гривен. Как хотите – так и делите, а мне ещё контейнер закрывать». Ну, я понимаю, что товарищ поработал больше чем я, поэтому большая часть суммы принадлежит ему. Он тоже это понял и тут же отдал мне червонец. Хоть и мелочь, но когда стал строить на неё планы –