В поте лица своего. Боги. Анатолий Рубцов
Читать онлайн книгу.
обстановке каждый свой удачный удар, вспоминая следовавшие затем лязг, хруст, стон, крик и, главное, собственное ликование по этому поводу, он начинал испытывать нечто похожее на омерзение, словно ненароком испачкался человеческим дерьмом и только теперь заметил это. Он долго отмывался в море или в студеной, прозрачной воде горной речки, песком оттирал руки, до красноты растирал шею и грудь, а потом, в холодном свете луны поднявшись к блистающей вершине, опускался на девственно чистый снег, окутывался облаком и лежал так до утра, в полудреме наблюдая, как мутнеет небо, тихо гаснут звезды, ало загорается восток. Тогда он засыпал… Проснувшись, он сразу не мог открыть глаза, щурился от солнечного света, от нестерпимого блеска снега, казалось яркостью превозмогавшего солнечный, потому что если от солнца можно было отвернуться, то от снежной белизны на вершине, куда ни смотри, не укроешься, и, наконец пообвыкнув насколько возможно, взглянув на расстилающийся под ним мир, вздрагивал от восхищения и замирал надолго. Оказывалось, красота действовала на него завораживающе. Он мог не уставая часами смотреть вдаль. Но, что странно, такое случалось с ним только в одиночестве. Олимп[9], например, повыше любой вершины Иды. Однако, сидя в шезлонге на прекрасно оборудованной обзорной площадке ОЛИМПа[10], оглядывая панораму сквозь солнцезащитные кварцевые стекла, он не находил в ней ничего привлекательного. Надо сказать, бессмертные здорово изгадили окрестности лаборатории. Белоснежный некогда наст был припорошен слоем пепла, день и ночь вылетающего из черной трубы утилизатора; каждый номер общежития, каждый кабинет лаборатории был оборудован комфортабельным туалетом, однако снег в округе здесь и там был испещрен рыжими пятнами мочи, красноречиво свидетельствовавшими о том, что мукам долготерпения любой из бессмертных предпочитает радость утоленного желания; ближайшие склоны были так густо усыпаны банками из-под нектара[11] и пива, что любители «вылазок на природу» уже вынужденно пользовались колесницами, чтобы добраться до места очередного пикника. Хорошо еще, что они не выбрались на равнины. С высоты Олимпа земля выглядела нетронутой и беззащитной. Конечно, вид был хорош, и говорить нечего, но вот соседство бессмертных, развалившихся в своих шезлонгах, лениво потягивающих нектар из банок, чутко вслушивающихся в сопение дремлющего Дия[12] и еле уловимый шепот Ириды[13], рассказывающей что-то на ухо позевывающей Гере[14]; трех кошмарных сестриц Мойр[15], как всегда сидящих особняком: страшненькая Клото – с бесконечным вязанием в руках, а рядом – болезненного вида, нервно вздрагивающая Лахесис, – похоже, ночами она пишет стихи, потому что днем то и дело извлекает из бесчисленных карманов замусоленные бумажки и, едва взглянув на них, закатив глаза, начинает исступленно шевелить губами, – и Атропос, не выпускающая из рук ножниц и пристающая ко всем с предложением
Высота Олимпа 2918 м.
Отдельная лаборатория исследования механизмов прогресса.
Напиток бессмертных.
Одно из имен верховного бога греков, Зевса.
Крылатая вестница богов, сходящая на землю по радуге.
Царица богов, супруга Зевса, покровительница брака, супружеской любви, женщин, рожениц.
Греческие богини судьбы: Клото – прядет жизненную нить; Лахесис определяет участь человека; Атропос перерезает жизненную нить.