Бабушки – не то, чем они кажутся. Расширенная версия. Андрей Пейота
Читать онлайн книгу.
губ, отправляя его в светлый путь, и тут же почувствовала, как что-то горькое рвется у нее из груди, прорывая пищевод, поднимается к горлу и вырывается наружу. В ту же секунду, Порфирий Иванович со звериным криком вскочил на ноги. В руке он держал молоток, которым он размахивал во все стороны. Складывалось впечатление, что он ничего перед собой не видит, и не понимает, что с ним происходит. Глафира молчала, а ее мычащий и рычащий супруг Проша продвигался от прихожей в сторону кухни. Секунд через двадцать она услышала удар молотком в стену, а затем звук глухого падения. Той ночью она не могла уснуть, но эти часы не прошли даром. Она поняла, что ей делать, и как не нарушить данное самой себе слово.
И вот, сорок пять лет спустя, она также накрывает на стол, но надевает уже парадное платье. Разливает по кружкам индийский чай «со слонами», как любит ее Проша. Проведя свой ежедневный ритуал в кладовой, она заметно постройнела, и будто выглядеть стала моложе лет на десять, хотя, что тебе семьдесят, что восемьдесят – отличить трудно. С годами она поняла, что время и качество возвращения в себя ее суженого, напрямую зависит от количества горькой жижи, а сегодня у нее был отличный «улов». В эру отстраненности и социальных сетей выводить людей из себя стало куда проще, и ненависть брызжет из людей куда мощней. Вот и Порфирий Иванович явился к ужину уже минут через десять. Сел на свое любимое место у холодильника, и налил чайку.
– Глаша, у нас чего, сахар закончился, ёж твою мать?! До которого часа продмаг?
– Есть сахар, милый, есть, – она пододвинула к нему сахарницу с рафинадом. В одно из прошлых пробуждений она разбил прошлую молотком. Эту пока не узнавал. – Ты кушай, давай. Остынет.
– Чем занималась сегодня? – спросил Порфирий, только что вернувшийся с папиросами из продмага в 66-ом.
– Да, какие у меня дела? Как обычно всё. Вот, оладушек сделала. Ты-то как?
– Продавщица мне опять глазки строила. Ну, помнишь, рыжая эта? А я ей, значит говорю: «Гражданочка, встретил бы я вас лет двадцать назад…» – тут он зашипел хриплым смехом, и толкнул жену локтем под бочок.
– Я тебе встречу! – при этих словах она вновь расцвела, посмеялась, не забыв шлепнуть его по лицу кухонным полотенцем. Эта шутка смешила ее каждый день, как в первый раз.
Они еще некоторое время похихикали под чай с оладушками, беседовали по душам обо всем на свете, несущественном, и в то же время безумно важном. Когда время подошло к часу ночи, в квартире раздался хлопок, будто на пол упал старый пыльный мешок. В кухонном кране зажурчала вода, и было слышно, как ставится в накопитель чистая посуда. Свет еще долго горел в том кухонном окне. Сколько это самое «долго» длилось – определить сложно, да и не нужно. Главное – он было, они были. Есть и будут. Пока стучат на стене часы «Чайка», и дождь моросит в Ленинграде, соседям снизу будет слышен звук падения посреди ночи. Не ругайтесь, дорогие соседи. Уж так заведено, и заведено