Покончив с утренними процедурами, слышу скрип половиц в комнате деда, выхожу из нашего совмещенного санузла, или попросту ванной, и вижу в коридоре самого деда – высокого крепкого мужчину шестидесяти семи лет, мускулистого и в прекрасной для своего возраста физической форме. Широкое вытянутое лицо, заканчивающееся лысиной на макушке в обрамлении коротко стриженных седых волос, темно-карие глаза, всегда смотрящие острым, цепким и пронзительным взглядом одновременно, сейчас просто заспанные. О наступающей, не побоюсь этого слова, рубежной для меня дате, обведенной моей рукой черным кружочком на нашем настенном календаре на кухне, дед, разумеется, прекрасно знал – и за прошедшую ночь, как мне кажется, тоже мало спал. Дед и я одеты одинаково: в старых футболках и спортивных штанах, а на босых ногах потертые тапки. Мы здороваемся, и я пропускаю деда в ванную, где уже включен мною свет. Дед заходит и закрывает за собой дверь, а я иду на кухню по прямому коридору с выцветшими желтыми обоями и скрипучими досками под потертым темно-коричневым линолеумом. Полы в нашей стране скрипят даже у успешных конструкторов.

      Захожу на кухню, которая является небольшой, но очень уютной комнаткой в углу дома, так что оба окна, прикрытые желтыми маленькими, опять же выцветшими занавесками, выходят на разные стороны света. Справа от входа – белый здоровый холодильник, старенький, но надежный, за ним вдоль правой стены столешница с ящиками снизу, посередине которой электроплита с вытяжкой сверху, над столешницей также ящики, прикрученные к стене, напротив входа – окно, сквозь занавески которого угадывается наступление утра. Светает. Справа от окна в дальнем углу стены стоит шкаф, забитый всякими вареньями да соленьями, оставшимися от бабушки. Мы с дедом всего этого не едим, а выбросить жалко. Такой вот чемодан без ручки. На этом шкафу стоит небольшой старый телевизор.

      Напротив шкафа в левом дальнем углу комнаты огромный деревянный сервант, почерневший от времени, слева от входа раковина и краны с холодной и горячей водой, а за ней – вешалка с полотенцами, отгораживающими раковину от сушилки для белья, стоящей в левом ближнем углу. Между старым черным сервантом и сушилкой стоит кухонный стол с четырьмя табуретками, по две с каждой стороны. Перед столом еще одно кухонное окно с точно такими же занавесками, что и на том, что напротив входа на кухню. Вся кухонная мебель бледно-желтого цвета. Все шкафчики, кроме того, что с соленьями-вареньями, и сервант забиты всякой кухонной утварью. Стены кухни отделаны желтыми кафельными плитками,