Трубадур и Теодоро, или Две двести до Бремена. Андрей Виноградов
Читать онлайн книгу.
Копнешь – дерьмо! Сплошное дерьмо!
В то время Трубадуру было лет семь. Прокуроров, по малолетству, он еще не боялся, тем более своих – друзей семьи, и потому происшествие хоть и впечатлило его, однако не очень сильно. Подумаешь, расшумелся человек, с кем не бывает. Обычно в их спокойном, в общем-то, доме на повышенных тонах обращались только к нему – отпрыску. Случалось такое довольно часто и всегда по делу. (К последнему выводу, как это бывает, Трубадур пришел, когда родителей уже не было с живых, и каяться пришлось в одиночку.) Короче говоря, удивить пацана криками было трудно. Швыряние огурцами – другое дело. До этого случая ни члены семьи, ни их многочисленные знакомые не грешили подобным пренебрежением к гостеприимным стенам. Впрочем, экстравагантное новшество больше заинтересовало мальца, чем шокировало. Трубадур уже прикинул, как здорово будет пулять огурцами в дощатый забор во дворе, и как далеко, с хрустом, будут разлетаться зеленые ошметки. Оставалось только найти источник «снарядов». Он сходу взял на заметку пару известных своей запасливостью жильцов. Как и номера их сараев. «Соленые даже лучше. От соленых брызги полетят… Чума!» А вот из слов прокурора он ничего нового для себя не вынес. Вместо сказанного «копнешь» мальчишка расслышал «какнешь» и был уверен, что не ослышался. Мама часто зажимала ему ладонями уши, когда прокурор бывал у них в гостях. Это не помогало, наоборот – ясно становилось, что именно надо запоминать.
Засыпая той ночью, Трубадур не сомневался, что на самом деле в его жизни все устроено точно так же, как и у прокурора: какнешь – дерьмо. Трубадур сказал бы: «говно», так было бы складнее и понятнее. Только кричать по этому поводу он точно не стал бы: кого удивишь? И бросаться чем попало куда ни попадя – тоже.
Рассудительность семилетнего Трубадура могла бы служить основанием для законной гордости – мало кому удается в детстве похвастаться этим качеством. Как, впрочем, и в юности. А если честно, то и в зрелости. Иными словами, вполне можно было бы позадирать нос, хотя бы слегка, но куда его задирать, если в нем сплошной насморк.
Обои пришлось переклеивать во всей гостиной, так как остаток «родного» рулона, извлеченный из кладовки, оказался слишком ярок, изрядно пылен и до обидного мал. Трубадур нюхал ласковый запах домашнего клея, сваренного в старой кухонной кастрюле, помогал родителям намазывать этот кисель на отмеренные куски обоев и одобрительно думал об огурце: бордовые в золотой ромбик стены ему нравились гораздо больше, чем пострадавшие бледно-желтые с розовыми кленовыми листьями. Девчачьи какие-то. Он елозил по бумаге малярной кистью, то и дело попадая коленками на мокрые участки, и памятливо повторял в такт мазкам сказанные прокурором слова. Точнее, то, как он их услышал.
Так сложилось, что разница между «копнуть» и «какнуть» оказалась иллюзорной не только на слух: тайна одной профессии и обыденное явление в другой – его, Трубадура, будущем ремесле. К тому времени, когда он вспомнит эту историю, переоценит ее с философских