Огромный, светло-коричневый стол был пуст. Его безупречная, полированная поверхность каждым своим, строго охраняемой всей мощью огромной страны, сантиметром блестела в утренних лучах солнца. И лишь экран монитора, уютно устроившись на левом углу стола, безбоязненно бросал тень на этот державный стол. Его жидкокристаллические сантиметры охранялись еще строже. На этом мониторе даже один значок, одна запятая решали подчас значительно больше, чем любой, даже самый разрушительный тайфун с каким-нибудь ласковым женским именем. Казнить нельзя помиловать. Именно здесь часто выбиралось место роковой запятой.

      До этого темный экран монитора ожил и засветился, казалось, робким неуверенным светом.

      – Товарищ Председатель…

      Человек, сидящий за огромным столом, неторопливо отвел глаза от окна и бросил взгляд на монитор. Затем не спеша, тихо бросил:

      – Слушаю.

      Тот час в верхнем правом углу загорелся миниатюрный портрет хозяина кабинета, означавший включение видеоканала между говорившими людьми.

      – Оперативная информация из Вашингтона.

      – Что там?

      – Американцы вышли на первую базу.

      – Что-то быстро они это сделали.

      – Все следы уничтожены, – торопливо проговорил собеседник Председателя национального собрания Китая, министр государственной безопасности Ван Цзябао.

      – Хорошо, примем это к сведению, – после небольшой паузы спокойно проговорил хозяин кабинета. – Что-нибудь уже удалось выяснить у американца?

      – Работаем, товарищ Ли Чжаосин.

      – Хорошо. И это примем к сведению.

      – Что по Руси?

      – К сожалению, русичи пока не выпускают своего пилота из охраняемого объекта.

      – Да, я никак не могу понять, как скрытость и перестраховка