Горм, сын Хёрдакнута. Петр Воробьев
Читать онлайн книгу.
руку, и рубанул. Эцур успел прикрыться, но движение было неловким, и он открылся слева. Недолго думая, Горм пошел на сближение и, поскольку вернуть меч после удара не было времени, впечатал стальное яблоко на верхней гарде Эцуру в лицо. Смятое полузабрало отлетело в сторону и упало на снег, оленекрад упал навзничь, как подкошенный. Из обеих его ноздрей хлынула кровь.
Хан оглушительно залаял.
– Аз возгляну, – Круто перемахнул через ограду. – Кнуре, реки нуитам – знахарь аз есмь.
Бородач, подобрав один из воткнутых в снег факелов, наклонился над поверженным, поднес руку к его шее, подержал там, потом открыл глаз и зачем-то посветил в него.
– Жив. Нос сломан.
– Добивать будешь, – скорее посоветовал, чем спросил Ингимунд.
– Все было по правилам, свидетели? – спросил Горм, подбирая со снега Эцуров меч и протягивая его рукоятью вперед Кнуру.
– Да, – сразу ответили Кнур и Торкель.
Кнур перевел вопрос знахарю, тот кивнул.
– Все будет по правилам. Когда ты его добьешь. Или подаришь ему жизнь. За виру. В три марки серебра, – Ингимунд позаботился, чтобы последнее слово осталось за ним.
– Да пусть живет, оленеложец безуспешный, – Горм сказал последние два слова на венедском, чтоб только Кнур и Круто поняли, и тут же не на шутку озадачился, увидев, как Круто набивает Эцуру в ноздри какую-то растительную дрянь. – Что это?
– Мох сушеный. Кровь остановит, и аще потатчик скотский двунадцать дней с ним проходит, в обеих ноздрях дыхание сохранит.
– По мне, так и через хлебало бы дышал, поди не задохнулся б – вон оно у него какое! – указал на разверстое, редкозубое, и слюнявое Кнур.
– Всевед воевода, – пробурчал Круто. – Аз покляшеся, всех в колготе увечных призревать.
Горму показалось, что он понял, что сказал знахарь, и он с новообретенным почтением посмотрел на его большие и только с виду неловкие руки, уже запихавшие с добрую сажень моховых нитей в нос Эцура.
Хан тоже прыгнул через ограду левады и, еще в два прыжка оказавшись рядом с Гормом, Круто, и Эцуром, ткнулся носом в руку первому, понюхал затылок второму, и помочился на ноги третьему.
Кривой то ли ощипывал, то ли рвал на части курицу, не удосужившись предварительно ее как следует умертвить. Кнур рассказывал Ингимунду и Торкелю:
– Эцур ваш – не первый, кто вызвал Горма на хольмганг, но первый, кто его вызвал и сможет об этом рассказать. Это его третий поединок. Впрочем, второй нельзя назвать поединком один на один, потому что после него остались сразу три трупа…
– Барсук! Барсук! – раздался вдруг крик Найдены. Она выбежала из-за риги, стоявшей между развалинами курятника и собственно постоялым двором, с лицом в слезах и руками и передником в крови, споткнулась, и упала в снег.
Горм и Круто поспешили за ригу. Там на снегу лежал Барсук, однозначно уже не нуждавшийся в помощи знахаря – его горло было перерезано от уха до уха.
– Яросвете со Свентаною заступи, бе навью