Нарисуй мою душу. Несказка о душе и человеке. Иван Владимирович Ельчанинов
Читать онлайн книгу.
войти.
Вот и его комната, где ему легче и счастливее, чем в любых других местах. Или это, всего лишь, иллюзия, самообман, страх перед дорогой.
Чердак удивил, для неё был похож на теплицу, но помидоры не обнаружены. Комната из стекла – а, значит, художник любил свет.
От света люди прячутся, редко наткнёшься на такое. Здесь, будто ты на улице – много Солнца, да и разбитое окно лишь освежает.
Бегло изучила нюансы: на столе разбросаны тетради, листки, карандаши, ручки; разлиты ненужные краски; опрокинут стакан воды; бокал недопитого чая стоит рядом с красиво застеленной кроватью. Кровать стояла по правую руку, с видом на небо и на облака. «Наверное, приятно ему в ней спать…».
В углу, напротив кровати блестела икона, выглядела потёрто, но ей простительно – не один век живёт. Мастер явно о ней заботился и соблюдал в её углу чистоту.
Остальному в комнате, в том числе, книгам и полотнам, повезло меньше – вся пыль досталась им.
«Он ещё ребёнок!», – решила она. – «На виноград глядит, как будто на вино, но это не мешает быть ребёнком. Душа дитя потянет, даже чудо, вот и объяснение всему!».
Но, если бы всё было очень просто, то каждый здесь стал чудом мастерства. Всё не так просто, как им обоим сейчас кажется. Всё только начинается, не здесь всё завершится…
Все мелочи чердака не могли отвлечь от свечения двух шедевров. Сливались с Солнцем, но, всё же, выделялись своим светом. В них не зачата жизнь, но что-то есть. Что-то помимо душ, что-то помимо мыслей художника.
–Что это? – спросила она, ткнув пальцем в его первый шедевр.
–Это душа моего дома.
С минуту рассматривала полотно со всех сторон, но было видно, что ничего в нём похожего на дом не находит. «Лабиринты в прямоугольнике…», – вот и всё, что об этом может сказать. «Чёрные полосы между белыми стенами – если объяснять это глазами…».
Не заметила, как он начал рисовать, а когда обратила внимание, процесс уже стал необратимым. Арлстау скрылся за полотном. «А жаль. Мне нравилось его лицо. Карие глаза не такие злые и тёмные, какими желают казаться; брови стремятся вниз; губы чем-то красивы; причёска обычная, короткая, но с правой стороны решили пересечься два шрама, образуя собой хижину, это добавляло изюма в и так уже насыщенный пирог. Как он живёт с этим даром и с этим лицом?! Наверное, ему не легко…». Для неё было не важно, что он без рук – она, будто не замечала.
Душа сама себя споёт, без спроса и указаний. Достаточно, чтобы она тебе поверила. Станет ли она лучшим шедевром? Решать мастеру. Станет ли незабываемым? Решать шедевру.
Солнце спряталось в туче, откуда-то она взялась на небе, но Леро знала, что туча объявится, ведь видела её, когда художник рисовал луну.
Стали проглядывать ранее неприметные черты его работы. За полотном, то светилось, то гасло, то огонь заполнял все углы, то стремительно вспыхивал свет, а потом медленно потухал. Под конец лишь вспышки, вспышки, вспышки, и свет погас.
Игра света напомнила ей чем-то её жизнь.
Когда закончил, его не била дрожь, не задыхался