Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи. Анастасия Вихарева
Читать онлайн книгу.
С холма Черемушки просматривались по обе стороны реки, как на ладони. Дальше центра дома были разбросаны по всему периметру в беспорядке, не образуя привычной и принятой стройности улиц. Берег с этой стороны был высокий, скалисты, отсюда были видны даже дома и производственные здания за рекой. В прошлом Черемушки гордо именовались райцентром, но после того, как окрестные поселения вымерли, а дорога потеряла статус областной, изменился и статус села. Если не считать бывшего села Захарово, которое располагалось в подножии гор неподалеку, где сейчас располагалась спортивно-оздоровительная база, в радиусе семидесяти километров жилых селений не уже осталось. Поля заросли молодым подъельником и березняком, а разрушенные дома разобрали на дрова.
Вынув из бардачка автомобильную карту дорог, Кирилл долго рассматривал ее.
Горы находились на границе двух областей, разделенных горным хребтом. Однажды всем классом их возили на экскурсию в пещеры, и они ночевали в спортивно-оздоровительном комплексе в селе Захарово. Именно там же он и понял, что Маринка Савичева, которая расшибла ему лыжей нос, наехав и ткнувшись своими горячими губами в его лицо, нравится ему больше, чем другие девочки из класса.
Сейчас ничто не радовало взгляд: вокруг еще лежали сугробы, но не как в городе, снег был подтаявшим и чистым, на реке еще оставался лед. Возле дома в широком палисаднике, затянутом кустами, разрослись деревья, которые, видимо, никто никогда не подрезал. Отсюда были видны даже вершины гор, не таких высоких, как на той безе, но все же горы. Но ему, привыкшему к городскому шуму и высоткам, непривычная тишина и простор казался почти убийственным – он чувствовал себя раздавленным и раздетым, им овладело отчаяние и оцепенение. Он не мог представить, как он будет здесь жить. Ненависть к брату захлестнула его с новой силой, и он не видел причины, по которой мог бы хоть когда-нибудь простить Александра. Мать тоже не выглядела радостной, но взгляд ее стал осмысленным, в ней вдруг появилась какая-то решимость, которая напугала Кирилла, когда она прищурилась, кивнула сама себе и бибикнула, напугав грузчиков.
– Пойдем, сынок, обратно не повезут. Пригород, значит… Ну-ну… Если и это Сашку не отрезвит, значит, мы уже ничем ему не поможем, – мать открыла кабину – и захлебнулась в кашле от холодного воздуха.
– Мам, но ведь это несправедливо! Получается, что мы по стоимости четырехкомнатной квартиры купили развалюху в деревне, про которую знать никто не знает, – возмутился Кирилл. – Нас на улицу выгнали, а все эта крыса его! – он с досадой пнул заборную доску. – Они будут жить в городе, в нашей квартире, а мы здесь? И ты еще Сашку защищаешь?
– Будет тебе! – мать впервые за последнее время улыбнулась. – Сашку тоже выгнали, только он пока этого не осознает. Он болен, его лечить надо, а лучшего места, чем эта деревня, не придумаешь. Зачем он им теперь? Жить он будет с нами, куда ему деваться-то? Мы справимся, и все у нас будет хорошо!
– Хорошо? В этой дыре? Скажешь тоже! – сдерживая слезы, фыркнул Кирилл. – Оглянись вокруг, это же деревня! Мне теперь всю жизнь тут жить?