– Господин директор…

      По тому, как его первый заместитель О' Тонни Кропи произнес эти слова Харк понял – операция по захвату видеозаписи провалена. Но долгие годы командования людьми приучили бригадного генерала подавлять свой гнев и в любом случае выслушивать своих подчиненных до конца.

      – Говори – глухо произнес он.

      – Господин директор, – вновь произнес Кропи, – видеозапись мы не достали.

      – Почему? – коротко и тихо произнес Харк.

      На экране монитора было видно, как вздрогнул генерал первой категории О' Тонни Кропи, словно он услышал не тихий голос директора Службы Государственной безопасности, а грозный рев какого-нибудь хищника.

      – Как и предусмотрено было операцией, едва в флайер нашего агента сел посторонний человек, он был взорван. Но, как впоследствии оказалось, что этим человеком был его сын.

      – Так может это он своему папочке хотел продать видеозапись?

      – Мы тщательно осмотрели место падения. Видеозапись не обнаружена, – тихо, со вздохом произнес последние слова О' Тонни Кропи.

      – Ничего не понимаю. Зачем Вашему агенту нужно было брать себе в флайер сына, если он летел на встречу с владельцем видеозаписи? Зачем ему лишний свидетель, пусть и сын?

      – Господин директор, – ободренный тем, что Харк еще не устроил ему разноса, его заместителя по внутренней безопасности заговорил более уверенно, – мы уже расследовали все обстоятельства этого дела. По всей видимости, то, что наш агент взял сына – это стечение обстоятельств. Мы выяснили, что у его сына оказалась техническая неисправность флайера, он куда-то спешил, а тут увидел в небе флайер отца, ну и позвонил тому. И любящий отец не смог отказать сыну.

      – Баккара! Из-за двух раздолбаев, мы снова оказались в неопределенном положении! И где теперь вынырнет эта видеозапись? И у кого она окажется? Ну и агентов вы себе подбираете, генерал! – и Харк, наконец, с наслаждением дал волю своему гневу…