Рождённый ползать. Алёна Бессонова
Читать онлайн книгу.
очками, клинообразной ухоженной седой бородой, слившейся с пушистыми баками и густой волнистой шевелюрой. Бородатых на севере Калашников видел много и на себе понял: густая растительность на лице – лучшая защита от комаров.
– Ты что же, Кузя, себя родным мне считаешь? – ядовито ухмыльнулся визитёр.
– Родным, не родным, а уже не один годочек друг о друга трёмся, – нехотя вставая с кровати, прохрипел Кузьма. – Чё опоздал? Три дня, как жду!
– Ничего… ничего …не за так ждёшь. Ахму я забираю? Она успокоилась?
Кузьма вынул из-под подушки увесистый плотно набитый полотняный мешочек, протянул Чудю:
– Твоя доля. Ахму увози, она в порядке, а здесь мёрзнет…
Старик подкинул передачку на ладони, вес её его удовлетворил:
– Здесь пятьдесят процентов?
– Да, – кивнул Кузьма, – новая бригада не сразу согласилась, но Ахма убедила. Ропщут ребята… говорят на что тебе столько? А действительно, Чудь, на что тебе столько. Семья, наверняка уже более чем упакована. Самому, может ещё два понедельника жить осталось, а ты всё тянешь и тянешь… Отдай старателям карту, иди на покой…
Гость посмотрел на Кузьму с хитрым прищуром, усмехнулся:
– Карту отдать? А вы её добывали? Ты ж бывший геолог знать должен: за разглашение карты золотоносных жил, как за государственную измену – расстрел! И потом ты никогда не думал, почему меня зовут Чудь? Это не кличка, это принадлежность к особому народу. У меня и мирское имя есть. Только ни тебе, ни твоим головорезам-старателям его знать не положено. Я один из тех, предки которого не приняли христианства на Руси и ушли под землю. Мои деды закрылись там до иных времён. Посему не только карта указывает мне места, где спрятано золото, но и особая чуйка. Ты, сынок, спрашиваешь: куда столько «рыжего дьявола»? – старик ещё раз подкинул на ладони упругий мешочек, – половину от него пойдут на промприборы, металлодетекторы. Карта перспективных месторождений – моя охранная грамота от твоих архаровцев, а ещё вот этот нос. Без него вы и с картой неделями лёжку золота не найдёте, – старик смешно пошевелил кончиком носа, – так что половина мешочка ему, моему носу.
Чудь сел в единственное потёртое временем кресло, откинулся на спинку и сжал веки так сильно, что лицо его стало похоже на белый мятый кусок теста, а правая рука, как всегда, в минуты волнения, принялась что-то теребить в глубине кармана брюк. Калашников обычно в такие минуты ехидно улыбался. Он предполагал, что женщины у Чудя рядом нет. Кому нужен такой заплесневелый огрызок? Тогда, что старику остаётся, как не тешить себя подобным способом, сбрасывать напряжение? Но однажды понял: ошибается. Как-то Чудь вынул руку из кармана и в ладони показалась монета, которую он потирал большим пальцем. Чудь, перехватив взгляд Кузьмы, быстро сунул её обратно.
Тем временем старик продолжал хрипловатым голосом, не открывая