Врачу: исцелись сам!. Владимир Сергеевич Митрофанов
Читать онлайн книгу.
зарплату, поэтому на вопросы о заработке он отвечал невнятно. Скажи, никто бы и не поверил, что такая зарплата вообще бывает.
Сразу после Сорокиной к Борискову в коридоре пристала женщина из профкома, которую звали Юлия Сергеевна Соломатина. Она, как обычно, собирала деньги. На прошлой неделе произошла неприятная история. Охранник Леня выехал как обычно утром на велосипеде (он всегда ездил на работу на велосипеде и непременно с плейером в ушах), и его сбил чуть ли не во дворе дома молодой водитель, который утверждал, что сигналил, но велосипедист не услышал; Леня упал с велосипеда и разбил о поребрик голову, проще говоря, расколол череп, поскольку ездил без шлема. И вот умер вчера в реанимации, не приходя в сознание. Говорят, у него была любовница – медсестра со второй терапии. У этой медсестры было двое детей, а сама она была несколько лет как в разводе. Им обоим было очень удобно это знакомство: спали друг с другом обычно во время дежурств, а в остальное время каждый занимался своими делами, и такое положение всех устраивало. Впрочем, судя по ее реакции на смерть любовника, он никогда не занимал большого места в ее жизни, а был просто временным сексуальным партнером – нужно же было с кем-то иметь секс. В какой-то степени это была идеальная пара: никто не лез ни в чью жизнь, и ничего не требовал от другого. Еще оказалось, что Леня сочинял музыку и песни, и будто бы даже глубокого содержания, планировал когда-нибудь прославиться. Борисков с Леней лично никогда не общался, песен его не слышал, только что здоровался при входе на работу. Там был еще один охранник по прозвищу Таракан, еще одного он даже не знал, как зовут. Можно было и не давать денег, но Борисков дал, подумав: надо же, Леня-то, оказывается, был бард, возможно, даже в чем-то самородок, талант.
Ну и что из того? Борискову по работе своей приходилось иметь дело с самыми разными людьми. Тут были и пенсионеры, и рабочие, и бизнесмены, и бандиты, и милиционеры, и священнослужители различных религий, и к тому же люди самых разных национальностей, с некоторыми из которых приходилось даже общаться через переводчика. Иногда в клинике случались и казусы, связанные с некоторыми национальными традициями. Помнится, как-то летом пришлось дежурить в приемном отделении. Однажды ночью привезли мужчину-мусульманина с ножевым ранением в живот. Стали перед операцией его раздевать, но раненый никак не давал снять с себя трусы. На подмогу позвали молодую медсестру, довольно крепкую девушку, с трудом сняли ему трусы и, наконец, положили на стол. Потом хирург ей сказал: "Таня, он был страшно тобою оскорблен и сказал, когда встанет, то непременно тебя зарежет!" Потом этому типу инъекции приходилось делать чуть ли не в бедро, или же он спускал трусы только чуть-чуть.
Работала там, в приемном, одна врачиха, так она брезговала, когда привозили разных вонючих и облеванных и надо было их раздевать и осматривать. Борисков же относился к этому спокойно. В момент надевания белого халата с ним происходила некая метаморфоза (поначалу Борискова