Сначала зона порто-франко была очень большой. Но быстро поняли, что охранять такую территорию проблематично – таможенников не хватит. Тогда ударились в другую крайность. Границу зоны очертили прямо в черте города. Об этой границе сохранилось название улицы – Старопортофранковская. Тут стали происходить чудесные вещи. Многие одесситы стали контрабандистами. Ведь так трудно бороться с соблазном легких денег. Товары перекидывались через стену, делались подкопы, здесь на помощь пришли одесские катакомбы. Одесситы демонстрировали чудеса изобретательности, как они это делали во все времена. Никакие ухищрения властей не помогали: все было расположено слишком близко. И тогда возникла идея – найти промежуточный вариант, сделать границу порто-франко не слишком далеко и не слишком близко. Эта идея оказалась лучше предыдущих, после чего порто-франко просуществовало в Одессе аж до 1859 года, то есть целых 40 лет.

      Режим порто-франко, безусловно, сыграл важнейшую роль в стремительном развитии города. И оставил после себя фантомную память. Прошло столько лет, а одесситы периодически с ностальгией вспоминают о «порто-франко». Помню, в начале девяностых эта идея основательно муссировалась, и казалась, что введение порто-франко неизбежно. Вот-вот и введут. По Одессе ходили сотни людей, которые говорили, что они занимаются этой проблемой с подачи высших властей, и осталось получить парочку последних разрешений. Одесситы гадали, где будет проведена заветная черта, чтобы вовремя подсуетиться и оказаться «внутри зоны». Но, видимо, парочка последних разрешений так и не была получена. Разговоры поутихли, а потом вообще сошли на нет. Но все равно, периодически тема «порто-франко» всплывает на поверхность, и тот, кто ее продвигает, пытается надавить на историческую память одесситов и рассказывает весь вечер по телевизору про молочные реки и кисельные берега.

      Михаил Воронцов

      В 1822 году Ланжерон ушел в отставку и в Одессу впервые прислали губернатора-русского – графа Михаила Семеновича Воронцова, которому было суждено править в Одессе двадцать один год – до 1844 года. Таким образом, лишь пятый правитель Одессы был «местным». Поговаривают, что от «европейцев» решили избавиться из-за того, что жизнь в городе была слишком вольной, что не соответствовало авторитарному духу Российской империи. Хотя нельзя сказать про Воронцова, что он был «неевропейцем», так как детство