Приказано молчать. Геннадий Ананьев
Читать онлайн книгу.
орлов, чаще кобрами и гюрзой. Только как у нас говорят: еду полегче ищет тот, у кого зубы слабые.
«Ишь как повернул. Не жалеючи, выходит, а с уважением».
Садыков же продолжил. Нет, не нравоучения ради, а из-за потребности восточного человека из малого факта выводить житейскую мудрость:
– Не говори, что болит голова, тому, у кого она здорова…
– Так-то оно так, – поперечил Гончаров, – только будь мышей поболе, как у нас на Сумщине, куда бы вольготней орлам.
– Мышь – пища совы, – с брезгливостью прервал Гончарова лейтенант Садыков. – Не орла!
И тронул коня.
Тропа побежала вниз, и с каждым десятком метров трава становилась гуще и крепче. Особенно бодрились ковыль и полынь, островки которых начинали кое-где подступать друг к другу с угрозой, а местами даже сошлись в рукопашную. В самой же долине, куда спустилась тропа, в кустах полыни начал выситься пырей. Вольготней стало здесь траве, вода, значит, доступней и жизнь веселей. Погуще запятнилась и арча.
«Ишь ты, овцам тут и козам – раздолье. Коня и того пасти можно».
Когда спустились вниз, Садыков заговорил. Почти так же, как на боевом расчете, только, понятное дело, потише:
– Долина эта ведет к Ашхабаду. А он – центр предгорных оазисов. Сколько люди живут в Туркмении, столько, думаю, и Ашхабад стоит. Как караван-сарай на шелковом пути, как крепость, как политический центр. Когда туркмены под русскую руку встали, сразу же здесь поставлено было основательное укрепление. Для басмачей эта долина медом мазана. Соседнюю заставу, как молва гласит, басмачи вырезали. Только это – ложь. Погибла она вся, то верно, но и басмачей положила уйму.
– Пограничники приняли смерть в бою, как и полагается джигитам богатырям. – Лейтенант Садыков помолчал минуту-другую, отдавая молчанием дань памяти погибшим несколько лет назад бойцам, затем продолжил так же официально: – И сегодня исключать басмаческий налет мы не можем. Орлиный глаз нам нужен, не совиный. А сердце арстана. Льва!
– На политчасе сказывали, – усомнился Гончаров, – конец, мол, басмачеству. Ибрагим-беку и тому, политрук сказывал, конец пришел. Раскаяние, утверждал, нашло на него. Понял, что зря народную кровушку лил. Выходит, стало быть, шпионы, диверсанты разные могут шастать, а большие банды не должны бы.
– Аксакалы наши так молодым советуют: если ты считаешь себя львом, врага почитай тигром. А еще говорят: вершины не бывают без дымки, голова джигита – без думки. Афганистан остался Афганистаном, а Иран – Ираном. Разве они не помогут недобитым курбашам? Англия тоже не перестанет давать им оружие и деньги.
Слушал Гончаров начальника заставы и недоумевал: говорит о бдительности, о важности охраны границы, а ни ему, младшему наряда, задачи по наблюдению за местностью не поставил, что в наряде, как ему внушали и на учебном, и особенно в школе младших командиров, должно соблюдаться свято, ни сам не наблюдает. Совершенно беспечен лейтенант Садыков, будто на прогулке, коня вроде бы промять