Реанимация чувств. Ирина Степановская
Читать онлайн книгу.
ее рукой, аккуратно вынул иглу из вены и отключил систему.
– Хватит, дорогая! А то заберут всю твою кровь, и будет тогда женщина не цветущая, как майский сад, а бледная, черная и тонкая, как мартовский снег в Москве. – Ашот, смеясь, перевязал бинтом Тане руку.
– Ашот, дай мне платье!
Он отодвинул каталку, чтобы Таня смогла встать, вытащил из-под нее блестящую тонкую чешую.
– Ну что? Какое давление у него? Не зря я мучилась? – спросила Татьяна, влезая в свои нарядные туфли.
– Ты давай не больно-то прыгай, а то грохнешься! – сказал ей Валерий Павлович и повернулся к Ашоту:
– Верхнее поднялось до шестидесяти и пока держится. Давай вези его в операционную. За этой красавицей без тебя поглядим.
– Слушай, Таня, – спросил Ашот, разворачивая каталку, чтобы переложить больного. – А чего это ты улеглась? У нас что, крови не было?
– Черт его знает, какая-то неразбериха. Маринка сказала, что нет крови.
– А почему выбор пал на тебя?
– А больше некому. Только у меня оказалась третья группа. Аркадий болел желтухой. Хотя этому, – она покосилась на больного, – уже, кажется, все равно, что желтуха, что СПИД. Между прочим, я думаю, Аркадий гепатит тоже при прямом переливании подцепил. Все у нас герои. Так что неизвестно, чем у меня это кончится. Может, сифилисом?
– Да ладно тебе, сплюнь. Вообще-то нечего тебе было на амбразуру ложиться.
– Не на амбразуру, а на каталку. Как тут откажешься? – Татьяна кивнула в сторону Валерия Павловича. – Откажешься, а потом тебя будут фашисткой называть!
Татьяна поправила белокурые локоны. Ашот уже вывозил больного к двери. Валерий Павлович крякнул и тоже вышел.
– А потом еще этот алкаш, – Татьяна кивнула на больного, – будет тебе всю оставшуюся жизнь сниться. – Она смешно скривила накрашенный рот, на котором чуть смазалась губная помада, и завыла: – Это ты, несчастная, не дала-а-а мне-е-е свою-ю кро-о-вь! Вот теперь я приду к тебе ночью и перегрызу твое горло!
Последнюю фразу Татьяна сказала уже нормальным голосом. Она стояла во весь рост и, изогнувшись, поправляла колготки.
– Извини, дорогая, не могу помочь! – с сожалением прокричал в дверях Ашот, выкатывая каталку.
– А у вас всегда первым делом самолеты, – вздохнула Таня. Колготки наэлектризовались, и подол платья противно прилипал. Решив, что ничего уже, видно, с ними не сделать без антистатика, она снова вздохнула и надела на платье халат. – Ну, а девушки… А девушки у вас всегда потом, импотенты несчастные!
При этих словах в тихой палате кто-то противно загоготал. Татьяна как ужаленная подскочила, обернулась и увидела, что больной-кавказец, отделенный от происходящего ширмой, подглядывает за ней через щель и делает неприличные знаки.
– Иди ко мне! – противным голосом заскулил он.
– Ах ты, козел! – сказала ему уже от дверей Татьяна. – Как за бабами подглядывать, так и про раны забыл, и про перевязку. А полчаса назад стонал тут, корчился от