28.12; 16.30

      Здравствуй, мой дорогой новенький дневник! Моя вкусно пахнущая типографской краской и мандаринами, только что купленная… Нет, не так. Полученная призом за приобретение электрочайника, красненькая, в пухлом переплете, тетрадочка в линеечку! Давай познакомимся, что ли? А то я тебе, как подружке, которой у меня, кстати, нет: мысли, чувства, а ты даже не знаешь, как меня зовут. Итак, я – Шацкая Елена Михайловна. И мне приятно! Какой ты милый! Интересно, откуда между твоими страничками завалялась блестюшка от конфетти? Надеюсь, ты ее не спер у соседки по складу? Нет? Слава Богу! Ах, да! Описать себя… Конечно, конечно. У тебя же нет глазок, а посмотреть на новую хозяйку хочется. Ну, похвалиться-то особенно нечем. Возраст – усредненный. От девушки ушла далеко. И если кто-то в магазине говорит: дама или женщина (хорошо – не бабушка), охотно реагирую. Но, на самом деле, к благословенному возрасту «ягодка опять» еще не пришла, хотя… не за горами. Ужас! Заболтала тебя? Прости, но поделиться переживаниями особенно не с кем… Роста я среднего: метр шестьдесят пять. Телосложения – среднего. Ножки – есть. Попка – в наличии. Вот с сиськами беда: на мои два прыщика дамы нашей конторы смотрят с жалостью и легким пренебрежением. Ну да, если у Светы, любимой секретарши Самого, размер этак шестой. Так и хочется предложить ей подносик с ленточкой на шею, как у коробейников времен развитого царизма… Ну это лирическое отступление. Не смущайся. Продолжаю про себя: волосы короткие, темные. Стрижка – каре. Глаза у меня тоже темные – карие. Но черты лица вполне типично славянские: круглая мордаха, прямой нос и слегка припухлые губы. В-общем, все среднее. И образование тоже: закончила юридический колледж и какие-то курсы повышения квалификации. Мой папа, пошуршав по знакомым, пристроил меня к другу своего школьного друга секретаршей. Пропечатав на компе и проалекав на телефоне десять лет, я успела сходить замуж, родить Сережку, развестись и, конечным аккордом, уволиться, поскольку мужем моим был племянник директора, работающий в нашей же фирме архитектором и содержащий, кроме меня и ребенка, еще пару любовниц… Так что пошуршав уже по своим знакомым, я нашла вот эту юридическую контору, где и работаю до сих пор офис-менеджером. Это должность такая: напечатай, отвези, принеси, обзвони, закажи… Иногда бывает тяжеловато, но наш Сам – человек честный, зарплату и даже премии всему коллективу за прибыльные сделки платит регулярно. Так что нам с Сережкой хватает. Ну что тебе еще рассказать? Ах, да! Скоро мы будем встречать Новый год! Это самый замечательный праздник, даже лучше дня рождения. Сережке я купила сноуборд с новыми ботинками, а то старый он уже раздолбал, да и из обуви тоже вырос. Переходный период – четырнадцать лет – растет парень! Знаешь, он у меня какой классный! Стихи пишет, на гитаре играет, по нашим горкам носится… Ничего не боится. За него боюсь я. Но если он не станет пробовать жизнь на вкус, то так и не узнает ее многогранность и разнообразие… Не поймет, к чему стремиться. Помня себя в его возрасте и все запрещающих родителей, я искренне радуюсь его открытиям и находкам. А еще больше радуюсь, когда он со мной ими делится. Жаль, что однажды наступит такой период, когда друзья станут важнее мамы. Хочется верить, что я к этому морально готова. И надеюсь, что не унижу ни себя, ни его какими-то подозрениями и бесконечными, уже не нужными, обнимашками. Но это, все-таки, пока еще больная тема. Давай вернемся к ней попозже? Мы с тобой начали говорить про Новый год. Это так волшебно! В ночь, когда Куранты на Спасской башне Московского Кремля отбивают последние минуты уходящего года, надо успеть загадать самое заветное, самое лучшее желание. И тогда оно в пришедшем году обязательно сбудется. Можешь надо мной посмеяться, но если загадывать вполне исполнимое желание, а не из области научной фантастики, то возможность его реализации на нашем физическом плане где-то девяносто процентов. По себе знаю. Правда, иногда получается смешно: два года назад полетел дома комп, и как раз перед новогодними праздниками. Абы что покупать не хотелось, поэтому мы с Сережкой решили: будут у него каникулы, а у меня – выходные, съездим в Москву на Горбушку и что-нибудь интересное присмотрим. Мне-то ничего, на работе хватает, а Серенькому обидно – ни в игрушки поиграть, ни пообщаться… Неделю он ходил и смотрел в знакомые и незнакомые лица страдающими от несправедливости мира глазами и кисло реагировал на предложения бабушки и дедушки немного проветрить спаянные с электроникой мозги. Зайдя за мной на работу в последний предпраздничный день, он даже не отказался от предложения Татьяны Петровны помочь допечатать ей договора. Вот как изголодался, бедняжка. И, когда мы с ним слушали куранты, то, взявшись за руки, дружно загадали купить самый лучший, самый мощный, самый надежный… Утром, не веря в Деда Мороза, он тихо прокрался к елке… и в этот момент нам позвонили в дверь. Поскольку я позволила себе полениться и еще не вставала с постели, то дверь открыл Сережка и завопил так, что я подскочила вверх на полметра и в одной пижаме вылетела в прихожую. А там, между бабушкой и дедушкой, в клочках праздничной оберточной бумаги и разноцветных ленточках, стоял мой сын, с восторгом прижимая к груди новенький ноутбук. Поцеловав родителей, я поплелась на кухню выставлять из холодильника праздничные закуски. Пока мы сидели на кухне, а Сережка возился