Белая рабыня. Михаил Попов
Читать онлайн книгу.
Его активные ухаживания за мисс Элен вполне могли привести к какому-нибудь конфликту. К какому именно, он не знал, но в любом случае хотел быть в полной готовности, то есть при более-менее отремонтированном корабле.
Атмосфера в губернаторском дворце была полна каких-то предчувствий и сомнений. И сэру Фаренгейту, и Энтони, и Элен было о чем поговорить друг с другом, и поговорить им очень хотелось. Сэра Фаренгейта волновало то, как развиваются отношения между его детьми. Как ни странно, никогда прежде он не рассматривал возможность возникновения между ними чувств отнюдь не братских, но значительно более интимных. Хотя, казалось бы, что могло быть естественнее? Двое привлекательных молодых людей, находящихся постоянно рядом, рано или поздно должны были заинтересоваться друг другом. Извиняло сэра Фаренгейта в его непредусмотрительности то, что его любовь к Элен была настолько полноценно отцовской, что временами он забывал, как эта белокурая девушка попала к нему в дом. Она была для него дочь, родная дочь, столь же родная, как и сын.
Мрачно вышагивал он по своему кабинету, предвкушение каких-то неприятностей и ощущение своего бессилия донимали его.
Энтони тоже не находил себе места. Правда, делал это в лежачем положении. На груди у него был какой-то французский роман, но читать, конечно же, молодой офицер не мог. Мешали ему неутомимо и безостановочно наплывающие видения. Все один и тот же повторяющийся сюжет: Элен беседует с доном Мануэлем, он рассказывает ей что-то смешное, она что-то отвечает ему, она даже улыбается. Сдержанно, но улыбается. Каждый раз, досмотрев до этого места, Энтони резко поворачивался на кушетке, и ни в чем не виноватый «француз» в очередной раз летел на пол.
Короче говоря, юноша испытывал классические муки ревности, оригинальность его положения заключалась в том, что испытывать их он ни в коем случае не имел права. Вернее говоря, не имел права отдавать себе отчет в том, что именно он испытывает. И более философская голова в этой ситуации могла пойти кругом, что же говорить о молодом неискушенном офицере?!
Наконец лежать ему стало совсем невыносимо. Энтони вскочил и, не зная, что подражает в этом отцу, стал расхаживать по комнате. Окна ее выходили в парк, в тот самый парк, где накануне происходила беседа заговорщиков – Лавинии и дона Мануэля.
На душе у Элен тоже было очень неспокойно. В отличие от Энтони она прекрасно понимала, что с нею происходит, но от сознания того факта, что она страстно, безысходно влюблена не в кого-нибудь, а в своего брата, на нее нападало отчаяние. Она догадывалась, что если между нею и Энтони что-то произойдет, то это очень удивит и огорчит отца. Она слишком любила его, чтобы думать о возможности такого огорчения спокойно. Ей не хотелось быть неблагодарной – а именно так почему-то оценивала она свою влюбленность в Энтони после всего, что для нее было сделано в доме Фаренгейтов. Она никогда бы не позволила своему чувству проявиться, постаралась бы похоронить его в своем сердце, когда бы не «лучшая подруга». Отдать Энтони ей Элен была не в силах. Данное Лавинии слово жгло ее. Она понимала, что участвовать в разрушении