Карты смысла. Архитектура верования. Джордан Питерсон
Читать онлайн книгу.
нервная система человека состоит из множества «генетически связанных» автоматических подсистем, которые отвечают за биологическую регуляцию: поддерживают, к примеру, температуру тела, обмен веществ и уровень углекислого газа в крови. У всех этих подсистем своя работа. Если одна из них на какое-то время встанет, остановится вся «игра», возможно, навсегда. И больше не будет никаких свершений. Мы должны действовать (по необходимости), чтобы выжить. Однако это не означает, что все действия человека предопределены – по крайней мере, в упрощенном понимании. Рабочие подсистемы человеческого тела отвечают за инстинкты (жажда, голод, радость, похоть, гнев и т. д.). Но они не подчиняют себе поведение и не превращают нас в управляемых роботов. Они, скорее, влияют на наши фантазии и планы, меняют смысл намеченных целей, пересматривают их важность, дорисовывают картину идеального будущего (задуманного в сравнении с невыносимым на сегодняшний день настоящим).
У каждой базовой подсистемы есть особый, уникальный образ того, что представляет собой идеал, – образ самой важной цели здесь и сейчас. Если человек несколько дней голодал, скорее всего, в желанном (ближайшем) будущем он увидит щедро накрытый стол. Если женщина умирает от жажды, она будет мечтать о стакане воды. Все люди относятся к одному биологическому виду, поэтому мы склонны соглашаться в том, что следует считать ценным (по крайней мере, в общих чертах и в определенном контексте). По сути, мы можем с некоторой долей вероятности определять, что отдельная личность (и отдельная культура) считает желанным в то или иное время. Кроме того, мы можем повысить точность оценок с помощью программируемых ограничений (поскольку они определяют контекст толкования). И все же мы не можем сказать наверняка, чего именно хочет человек, находящийся в гуще повседневных событий.
Еще сложнее оценивать значимость вещей или ситуаций, когда достижение одной биологически обусловленной цели мешает достижению другой[77]. Чему отдать предпочтение, если мы одновременно хотим интимной близости и чувствуем вину или если нам холодно, страшно и хочется пить? Что, если единственный способ добыть пищу – украсть ее у такого же голодного, слабого и зависимого? Что управляет нашим поведением, когда желания вступают в противоречие, то есть когда получение одного блага означает потерю другого или утрату нескольких вещей? В конце концов, нет никаких оснований полагать, что в тот или иной момент все наши подсистемы единогласно выберут наиболее желанное благо. Из-за невозможности легко прийти к согласию люди от природы склонны к внутренним противоречиям и связанным с ними эмоциональным выплескам. Чтобы разрешить конфликт, мы манипулируем своим окружением и убеждениями. Мы меняем себя или вещи вокруг нас, стараясь чаще получать удовлетворение, обрести больше надежды, уменьшить боль и страх.
Именно высшие корковые системы – филогенетически более поздние, более продвинутые исполнительные[78] отделы головного мозга – должны выносить
Там же.