«Прошу извинить, Ваше Величество, за беспорядок. Умирать я никогда не намеревался и позаботился о своем спасении. Однако у меня есть веские причины желать унижения герцога Лиисемского. За мое разорение, за лишение меня должности после двадцати двух лет честной службы я выполню данное вам обещание. Начало второго подземного хода в оружейной, у камина. Не пытайтесь открыть ту дверь, не то герцог Альдриан поймет, что в замке засада. Если ничто не насторожит герцога Лиисемского, то он вернется в замок перед битвой войск за Элладанн. Прошу еще раз простить, что ваши люди погибли, но я не могу допустить каких-либо причин, мешающих моему воссоединению с освобожденной и несчастной супругой, которая сейчас как никогда нуждается во мне. Нижайше кланяюсь Вашему Величеству.

      Ортлиб Совиннак».

      ________________

      За пару часов до этого Маргарита очнулась на руках у дядюшки Жоля и не сразу узнала его без бородки. Розовой дымки более не было, но девушка чувствовала себя столь слабой, словно в ее теле не осталось костей. Ее глаза слепил яркий солнечный свет, по лицу текло что-то жаркое, щеки будто легонечко трогали бабочки.

      – Это я, дочка, – тормошил племянницу Жоль Ботно, звонко шлепая ее по щекам и поливая ее лицо холодной водой из фляги. – Не признала без бороды? Не боися, я это, я, родная… Всё окончалося…

      – Рааагнер, – в отчаянии прошептала Маргарита. – Где Рагнер Раннор?

      – Этот мерзавец больше́е и пальцум тебя не коснется, не боися. Твой супруг обо всем позаботился. Сожгут на костру Лодэтского Дьявула всем нам на потеху. И тебе точна, поди, истинна правда враз полегчает…

      Маргарита начала беззвучно плакать, с ужасом понимая, что ее всё-таки спасли. Иначе понимая ее слезы, дядя Жоль утер собственный глаз и поцеловал племянницу в лоб.

      – Окончалося, дочка! – с чувством произнес он. – Чего бы он тама с тобою не делывал, всё окончалось! Ты с нами… Скоро в дому уж будём: часику через трое, а то и меньше́е. Тама, кудова мы езжаем, там никто нас не сыщет. Тама все: и братья твои, и сестрицы, – все уж тама. Даже дед наш Звездочку тудова уже свез. Все мы в неопасности. И ты с нами тож будёшь…

      – Отпусти меня, – еле слышно выговорила Маргарита. – Я хочу к нему… Отвези меня назад…

      – Да, кажись, ты и не понимашь вовсе, чего я тебе молвлю, – снова поцеловал ее дядя Жоль в лоб. – Не пришлась еще в себя, дочка. Ничего, – погладил он ее щеку. – Многого говорить всё равно нету времяней: после наговоримся. Ты всё ж таки поспи еще.

      Он усадил Маргариту,