Когда мы уже расселись за обширным деревянным столом, сколоченным из нарочито грубых досок, и погрузились в напитки, купленные щедрым Диком – собственно, в один и тот же напиток, светлое и легкое, слегка водянистое пиво, к которому приобретены были пресные, но ароматные хлебцы и копченое мясо – я спросил Лестера:

      – А тебя не настораживает вывеска этого заведения?

      В заведении мы были одни, если не считать темнокожего бармена, который в противоположном от нас углу, за обширной, массивной, окованной стальным полосами стойкой, занимался перебиранием и перетиранием развешанных по крючкам над головой пивных кружек.

      Дик уставился на меня поверх края кружки.

      – Чем она меня может насторожить? Это единственная харчевня до самого Локомо. Я был тут раза четыре. Никогда тут ничего не было. Патрули сюда не заглядывают, потому что им нельзя. Люди, конечно, всякие бывают. Но нас пятеро.

      – А почему «дохлый гоблин»?

      Дик усмехнулся и снова сделал добрый глоток.

      – Чтобы позлить патрулей, внутрь-то им нельзя. Какому же гоблину понравится, что его дохлым дразнят.

      Я фыркнул.

      – Ну, ты и объяснил. Почему им нельзя внутрь? Почему они – гоблины?

      Дик захохотал.

      – Извини, я все время забываю, что ты не в курсе. Гоблины они потому, что они гоблины. Ну, увидишь – поймешь, конечно. Гоблины и гоблины, точь-в-точь по сказке: носатые, длинноухие, косоглазые. На самом деле они, конечно, анги.

      – Будь неладно это проклятое слово, – вставил Ланселот, жуя мясо.

      Я устало выдохнул, надув щеки, что заставило Святослава хихикнуть.

      – Ну вы и объясняете. Оказывается, они все-таки не гоблины, хотя у них и косые глаза, а всего-навсего анги. Ох, как много это мне объяснило. Это народ? Раса? Клан? Каста?

      Дик и Ланселот переглянулись. Дик поставил кружку.

      – Ни то, ни другое, ни третье. Они – анги. Ну, гоблины они, как ты не понимаешь? Нелюди. Нечисть Хозяина. Слуги его, которых он сам, как говорят, и создал. Видишь ли, Хозяин много чем владеет, а хотел бы владеть вообще всем на свете. Чего-чего, а производственных мощностей для изготовления некробиотических слуг, или – если тебе так понятнее – некробиороботов, у него навалом.

      – Некробиотических, – произнес Святослав, как бы пробуя слово на вкус. Я понимал, что происходит сейчас у него в голове – примерно то же происходило в голове и у меня. Знание линка было нам дано вместе со знанием значения всех его слов. И теперь каждое новое слово надо было умащивать в голове, притирая его к собственному