Теща. Виктор Улин
Читать онлайн книгу.
Гениальную мысль я откинул: держать дома лифчик чужой женщины было смертельно опасным делом. Тайников у меня не имелось, а в случае обнаружения я бы не сумел извернуться и оправдаться перед родителями.
Но вскоре меня осенило: не обязательно иметь реальный бюстгальтер, можно использовать просто изображение женщины, все нужное домыслить.
Задача решилась на удивление быстро: в родительском серванте среди фарфоровых тарелок и хрустальных ваз стояла статуэтка, изображавшая девушку на коньках.
Грудь у фигурки практически отсутствовала.
Отсутствие бюста компенсировал круглый зад, который торчал из-под развевающейся синей юбочки над очень ровными толстыми ляжками.
Впрочем, в наименованиях я стал разбираться позже, тогда об аппетитных частях тела думал просто «ноги».
Ног разного качества вокруг меня хватало в школе, но сакраментальную привлекательность этих мест я открыл на безымянной фарфоровой фигуристке.
Единственным неудобством оказалось то, что работать над собой приходилось стоя: статуэтку было некуда примостить, кроме как на крышку бачка, брать с собой стул я опасался, а сесть на унитаз задом наперед не удавалось.
Я запирался с фигуристкой в туалете, ставил ее спиной ко мне – не сразу найдя точку, где игрушка не сползала с покатой крышки – и доводил себя до экстаза, фантазируя над видом ее фарфоровых задних частей.
Все продолжалось прекрасно, пока однажды я не увлекся до такой степени, что пошатнулся, задел бачок и уронил свою немую партнершу, едва успел подхватить ее в воздухе.
Я понял, что играю с огнем: расколоть фигурку на кафельном полу было проще, чем о том подумать. А объяснения с родителями по поводу разбившейся девушки, которая бежала на своих коньках еще со времен, когда на свете не было моей матери, представляли перспективу не из лучших.
Больше не трогая толстозадую фигуристку, я некоторое время продолжал все тоже самое, не видя, а лишь думая о ней. И даже заметил, что фантазия на какой-то срок оказывается более действенной, нежели реальность.
Но потом почувствовал, что опять требуется вещественное, и стал искать нечто индифферентное к падению на пол.
Книг с изображениями полуодетых женщин – ни художественных альбомов, ни журналов по шитью – в нашем доме не водилось.
Фотографии греческих статуй из школьного учебника по истории древнего мира внушали скорее отвращение, нежели вожделение.
Оставались газеты – их последняя, спортивная полоса. Всю приходящую прессу поглощал отец, по прочтении складывал стопкой в кладовке. Это объяснялось не намерением перечитать пачкающуюся свинцом «Правду» или «Известия», просто советским школьникам в любой момент могли назначить лихорадочный сбор макулатуры и на этот случай требовались запасы.
Улучая моменты домашнего одиночества, я скрупулезно просматривал номер за номером, находил каких-нибудь голоногих гимнасток или пловчих и, вырвав страницу целиком, использовал женщин