Лето волков. Виктор Васильевич Смирнов
Читать онлайн книгу.
порох, весь в деда… девки чертовы, прости, Господи…
Иван откинулся на кровать. Озеро, лебеди, сладкая парочка у камышей. Девчата все пели где-то на улице:
– А тепер я вели́ка, треба мени чоловика,
Ни старого, ни мало́го, козаченька молодого!
Какой прекрасный мир на коврике. Глупая, наивная и сладостная мечта.
29
Вместе со светом в маленькое оконце влетел крик третьих петухов. Иван сел на кровати, схватился за грудь. Вот сейчас проснется колючий еж… Посидел. Может, обойдется? Минует его этот «закрепленный рефлекс», клятая «кашлевая дисциплина»?
Не обошлось. Схватило, затрясло, стало когтить и рвать грудь. Серафима захлопотала на кухне, стала носиться туда-сюда, колебля пламя коптилки.
– Спортили хлопца, фашисты! Шоб им в штаны горячи уголья насыпали!
Дотянулась до божницы, достала икону, при этом с полки упала книга.
– Господи, прости меня грешную, – бабка перекрестилась книгой, положила на место, сдула пыль с иконы и, наклонив, облила водой из кружки так, чтобы вода стекала в глиняную мису.
– Попей, милый, – бабка подала мису Ивану. – Водичка целительная! Икону твой прадед с Чернигову привез… як рукой снимет…
– Пылью отдает! – отпив, Иван отклонил мису.
В груди поклокотало и затихло. Он откинулся на подушки.
Бабка склонилась над ним:
– Мисяць на небе, мертвяк в гробе, камень в море! Як три брата сойдутся бенкет робить, той час от раба Божьего Ивана лихоманку отгонять! Ты бежи, лихоманка, в густые хащи, в пустое болото, ляг на дно до скончания веков, до трубного гласа, а якшо поднимешься, скоченей от ангельского свету…
Безмятежна картинка на коврике. Усатенькое личико счастливца, розовощекая дивчина… Лицо Ивана покрылось капельками пота. Серафима вытерла внука рушником.
– Шо тут такого? – вдруг оборвала шептанье бабка. – До меня твой дед, царствие ему небесное, четыре раза сватался, крутился, як «Мессершмит». А я посмеивалась, вроде безразличная. – Она нагнулась к уху Ивана. – С Семеренковыми шось не то! Станислава враз померла. Не болеючи нехорошо помирать! Примета плохая! Нина счезла – как черти взяли. Тося в черном ходит, будто с монастыря.
– Может, просто встретила кого! – сказал Иван с показным безразличием.
– Знали бы. Тут у людей глаза аж на пятках. Ой, Тося! Недавно ж була мизе́рна, тонконога. Разом расцвела. Красуня! Может, Семеренков выпросил красоту для дочки? А только ж даром они не дают.
– Ну, глухарские сказки! – Иван привстал. – Сло́ва мне не сказала!
– А як она скажет? Немая стала.
– Как – немая?
– Не может. Красоту дали, язык забрали. Ты не веришь, а оно бывает… Нечистик хвостом по губам мазнет, после девка рот открывае, як рыба: слов нема. У нас кругом вупыри, полесуны, ведьмаки, оборотни… Тося кажное утро со святого родника воду носит. Но шось не допомогает! Церква нужна! Отмолить! А церкву до войны ще разорили. От бесы и разгулялись.
– Каждое утро?
30
Посветлело. Улица была пуста, туманна. Лейтенант