Играть как начал он малюткой,

      Так до сих пор не прекращает,

      Представь серьёзным на минутку

      Его, когда он в гневе, и отчаян,

      Защиту ищет в местах дальних,

      Перед собой нутро нахально,

      Бесстыдно вынуть хочет в свет,

      Игра и здесь ему забава,

      Бог с ним, свидетелей-то нет

      Других, твердит, имею право

      Быть откровенным и смешным,

      Мечтать, рассказывать ли сны,

      Как перед мамой, детский лепет

      Она всерьёз готова слушать:

      «Малыш ты мой, великолепен,

      Ты духом чист, измажешь душу,

      Что неизбежно, примешь ванну,

      Зеленкой смажу твои раны…»

      Отец он, дед с годами, дети

      Давно уж взрослые, не скажут,

      Что надоели игры эти,

      А поощрять их станут даже,

      А он и рад, мол, я мальчишка,

      Читаю сказочные книжки,

      Мне хорошо, душою молод,

      А вы в заботах и печалях,

      Насквозь я вижу вас, как голых.

      Они на это отвечали:

      Как мог ты стать отцом, вопрос,

      Душой, ни духом не подрос.

      Шум слов, и мыслей пыль круженья,

      Век лет, как шерсти скатанности шарик,

      Души в пустыне дух бесцельно шарит,

      Где замок, там надежд песка крушенье:

      Рассыпалось, распалось, улеглось…

      На праздник зван, к поминкам придет гость.

      Тень серым пологом горение накрыла,

      Перетерпеть, ждать завтрашнего дня.

      Да, неуютно здесь, и ветрено, и стыло,

      В сетях тоска-печаль укутала меня…

      Дождями выллакала туча безнадежность,

      И слякоть трав росистых придорожных

      На солнце блесками подмигивать взялась,

      Идти… идти по тропке бесконечно,

      И с каждым шагом радостно, беспечно,

      Набраться воздуха, очищенного сласть,

      День завтрашний мерещится надеждой,

      И будущность космически безбрежна.

      Затихла буря зимы мнимой,

      Тяжелый снег лежит в сугробах,

      Отдернул штору, глядеть чтобы

      С окна на двор, на снег, на зиму,

      А там