Петр Алексеевич и Алексей Петрович. Исторический роман. Книга вторая. Иван Макарович Яцук
Читать онлайн книгу.
снисхождения. Царь мог оставить в живых разбойника, на чьей совести было несколько загубленных жизней, его могли сослать в Сибирь, послать на галеры, на каторгу. Но ежели кто не сознавался в преступлении, в совершении которого Петруша был убежден, такого »супостата» ждала неминуемая, часто мучительная смерть.
То будет в будущем, а пока юный царь наблюдал, как пытают Кузьму Чермного, Обросима Петрова, пятисотского Анисима Муромцева. Пытали зло, с вычурами, но ничего нового к показаниям Шакловитого они не добавили. Дальнейший розыск прекратили. По документам участие Василия Голицына в противоправных действиях доказать не улалось. Это по документам, но шила в мешке не утаишь. Бояре, видимо, были правы, когда требовали отстранить Бориса Голицына от следствия. Тому удалось выгородить брата и не потому, что сильно радел за него, а потому что знал: Василий не выдержит пытки и может оговорить и его, Бориса.
События развивались в пользу царицы и царя Петра. Приехали выборные от стрелецких полков, оставшихся в Москве, бить челом царю на милость и прощение. Патриарх в соборе говорил слово и поздравлял царя и царицу с благополучным исходом смуты. 11 сентября 1689 года казнили Шакловитого и его подельников. Царь хотел поехать на казнь, но его отговорили: мол, много чести смутьянам да и юн годами лицезреть столь ужасное зрелище. Здесь царь сделает последнюю уступку. Отныне и до конца жизни он будет присутствовать на всех казнях, на которых он только мог присутствовать физически, царь обожал сии действа и даже выступал распорядителем многих из них.
Сильвестра Медведева, претендовавшего на должность патриарха при Софье и Никиту Гладкого, признанного главным заговорщиком, поймали позднее и обезглавили. Пятисотского Анисима Муромцева, полковника Матвея Рязанцева, стрельца Лаврентьева били на площади кнутом и с урезанием языка отправили в Сибирь. Там же в Троице написали письмо царю Ивану от царя Петра. Письмо было адресовано Ивану, но предназначалось Софье. »…А теперь, государь братец, настает время нашим обоим особам богом врученное царство наше править самим, понеже пришли в меру возраста своего, а третьему зазорному лицу сестре нашей с нашими двумя мужскими особами в титлах и расправе быти не изволяем…»
Наталья Кирилловна в монастыре, наконец-то, почувствовала настоящей царицей, сбылась ее давняя мечта. Все, что грезилось ей печальными , одинокими ночами в сумрачном ветхом дворце в Преображенском, стало явью. Она была в центре внимания, ей первой подносили крест, вокруг нее вились знатные князья, причем, без всякой надобности и видимой пользы.
Окруженная почетом и вниманием знати, духовенства, простого люду, блаженных, нищих и калик, Наталья Кирилловна придала своему лицу царское величие, голосу – надменность и значительность, походке – плавность и торжественность. Она радовалась, когда рядом не было сына, ведь тогда она была первой. Еще более ее сердило присутствие другой царицы – Евдокии. Женщин разделили на царицу-матушку и царицу-жену.
Придворные