Кукушка. Дмитрий Скирюк
Читать онлайн книгу.
было так неожиданно, что Фриц вздрогнул, а Октавия ойкнула и затрясла чепчиком. Пьеро на сцене трагически взмахнул белыми рукавами и продолжил свой монолог.
– Ах, сердце моё разбито! Навсегда, на долгие года! Где, где мне обрести покой, когда мою невесту заберёт другой?
Над ширмой защёлкала вторая крестовина, кверху потянулись новые нитки, а на сцену вывалился Арлекин.
– Ха-ха-ха! – лишь только появившись, рассмеялся он. Фриц опять вздрогнул: так резко кукольник менял голоса и так они были не похожи друг на друга. – Посмотрите на этого дурака! Ты чего плачешь?
– Я плачу потому, что я хочу жениться, – грустным голосом сказал Пьеро.
В толпе послышались смешки. Кто-то запустил на сцену огрызком.
– Вот дуралей! – тем временем затрясся от хохота Арлекин. – Чего же тут плакать? Это же потеха, когда женятся!
– Дело в том, – ответствовал Пьеро, – что я хочу жениться, но моя невеста ещё этого не знает.
– Ну и что?
Дальше действие развивалось в том же духе. Раскрашенные деревянные человечки обсуждали всякие проблемы, один потешался над другим, потом на сцене появилась Коломбина – девочка в цветастой юбке с ромбами. Она и была той, на которой хотел жениться Пьеро, но у неё, оказывается, был жених – старый богатый дурак Панталоне. Но Арлекин подговорил друзей не унывать и обещал устроить дело к лучшему. Сперва всё и правда шло неплохо. Куклы где-то с полчаса то объяснялись в любви, то лупили друг друга палками, Пьеро плакал, Коломбина страдала, Панталоне считал деньги, а Арлекин метал подлянки тем и этим. Но постепенно Фриц, который одним глазом смотрел на сцену, а другим косил на публику, заметил неладное. Карл-баас показывал чудеса ловкости, пищал, скрипел и крякал на разные голоса, одновременно управлялся с двумя и тремя куклами, а пару раз и вовсе вывел на сцену сразу всех четверых. Но, несмотря на это, публика стала скучать, смешки раздавались всё реже и реже, а взрывы хохота прекратились совсем. Фриц не мог взять в толк, что происходит. Ему спектакль нравился, да и Октавия смотрела, разинув рот. Но они видели представление впервые, а пьеса, судя по всему, была весьма заезжена. Постепенно народ начал расходиться, и вскоре возле балагана остались только стайка ребятишек да пара семей, выбравшихся погулять. И когда бородатый итальянец закончил представление, только жидкие хлопки были ему наградой, а в шляпе, с которой Октавия обошла зрителей, оказалось несколько монет на самом донышке, из которых ни одна не была крупней патара.
– Al dispetto di Dio, potta si Dio![49] – выругался бородач, пересчитав монетки. – Этак у нас дело не пойдёт. Не иначе кукольные представления перестали быть диковиной. Что поделать! Всё меняется, и не всегда в лучшую сторону. Н-да… Однако так мы ничего не заработаем, и через три дня нас вышвырнут из гостиницы на улицу… Что это там за шум?
Со стороны канальной набережной донёсся барабанный бой, какие-то выкрики, и народ постепенно начал двигаться в ту сторону. Карл Барба торопливо побросал кукол обратно в сундук, подкатил бочонок
Ах ты, в Бога душу, разрази тебя Господь! (