В той же я живу деревне, что она.

               Только в этом повезло нам – мне и ей.

      Лишь зальется свистом дрозд у их жилья —

               Сердце в пляс пойдет тотчас в груди моей,

      Пара выращенных милою ягнят

               Под ветлой у нас пасется поутру;

      Если, изгородь сломав, заходят в сад,

               Я, лаская, на колени их беру.

                        Называется деревня наша Кхонджона,

                        Называется речушка наша Онджона,

                        Как зовусь я – это здесь известно всем,

                        А она зовется просто – наша Ронджона.

      Мы живем почти что рядом: я вон там,

               Тут она, – нас разделяет только луг.

      Их лесок покинув, может в рощу к нам

               Рой пчелиный залететь с гуденьем вдруг.

      Розы те, что в час молитв очередной

               В воду с гхата их бросают богу в дар,

      Прибивает к гхату нашему волной;

               Зачастую из квартала их весной

      Продавать несут цветы на наш базар.

                        Называется деревня наша Кхонджона,

                        Называется речушка наша Онджона,

                        Как зовусь я – это здесь известно всем,

                        А она зовется просто – наша Ронджона.

      К той деревне подошли со всех сторон

               Рощи манго и зеленые поля.

      По весне у них на поле всходит лен.

               Подымается на нашем – конопля.

      Если звезды над жилищем их взошли,

               То над нашим дует южный ветерок,

      Если ливни гнут их пальмы до земли,

               То у нас цветет кадамбовый цветок.

                        Называется деревня наша Кхонджона,

                        Называется речушка наша Онджона,

                        Как зовусь я – это здесь известно всем,

                        А она зовется просто – наша Ронджона.

      На небе багровый кровоподтек,

      Который не утро, не свет предрек:

      Пылают израненные вечера,

      Горит погребальный огонь костра

      На побережье западных вод.

      Факел корысти чадит и жжет, —

      Последние искры летят во мглу…

      Там силам земным возносят хвалу,

      Но ты не прославлен и не воспет.

      Твоей бесконечной радости свет

      Над берегом Инда, в восточной стране,

      В терпенье, в покорности, в тишине,

      В этом уменье ждать без конца

      Того, что навек утолит сердца.

      Пришла – и ушла… Приоткрыта дверь…

               Никогда не вернется домой…

      Один лишь гость войдет в эту дверь, —

               Последний