Молот ведьм. Яков Шпренгер
Читать онлайн книгу.
ноября 1347 г. перед епископом Альбертом из Манда (в Лангедоке) предстал священник Стефан Пепен по обвинению в том, что четыре года тому назад он намеревался через восковое изображение епископа умертвить его. Под пыткой Стефан сознался в своем преступном намерении: он действительно приобрел два фунта воска, изготовил фигуру епископа, произнося при этом известные магические слова. Фигуру он не окрестил; на ней он написал имена шести духов, его сотрудников и подстрекателей. На вопрос о том, вогнаны ли были эти шесть духов в самое изображение, был получен неопределенный ответ: искусству вогнания его обучал один великий учитель, убедивший его в том, что человек может этому легко научиться; нельзя вогнать в изображение лишь Люцифера, так как последний уже «богом прикреплен к северному ветру».
Подобный процесс имел место и в 1339 г. в Каркасоне, где обвинялся монах Рекорди, изготовлявший женскую восковую фигуру с целью снискать любовь со стороны оригинала.
Вскоре подобные обвинения, со ссылкой на авторитет Иоанна XXII, стали обычным явлением, и вслед за восковой фигурой выступили всякого рода изображения, через посредство которых наносился «страшный вред» тому или иному врагу колдуна или ведьмы.
Усиление преследований этого рода колдунов и ведьм некоторые исследователи (Сольдан, Росков и другие) приписывают личному страху Иоанна XXII перед дьявольщиной. В действительности папа являлся лишь выразителем общей политики феодальной церкви. Папские буллы и всякие иные выступления римского первосвященника лишний раз содействовали укреплению тех предрассудков, одним из многих поборников которых являлся сам папа, который в 1320 г. давал инквизиции самые широкие полномочия в деле преследования именно ведовской ереси.
И не случайностью, разумеется, является то, что среди осужденных в Каркасоне в период от 1320 г. до 1350 г. 400 еретиков, как полагают, большая половина была причастна к ведовству, причем последнее понималось в пассивном смысле, т. е. без формального заключения союза и договора с дьяволом.
Но средневековому человеку, воспитанному в условиях феодального бытия, идея союза, сообщества была слишком знакома, чтобы можно было не прийти к выводу о создании всяких сообществ. Цехи, корпорации, касты и всякие иные объединения были перенесены и в дьявольскую среду – точно так, как там стали «естественным» явлением вассальные связи, гомагиум (почитание) и другие атрибуты феодального строя. Вся система дьявольских отношений строилась на феодальных отношениях, существовавших в обществе, и этим она приобретала еще большую достоверность и легче воспринималась теми, которые не были в силах оставаться в стороне от все более и более распространяющегося убеждения во всемогуществе и вездесущности дьявола.
Материальная нужда, все усиливающаяся эксплуатация крестьянства, частые голодовки, нищета, эпидемии – вот причины, в силу которых народ охотно откликался на даваемые церковью объяснения, и чем сильнее распадался феодальный