Число лиц без занятий оказывается здесь весьма небольшим, но по поводу его мы в том же отчете находим следующее: «Многие из заключенных ложно показывали, будто они занимаются теми или другими ремеслами». На самом деле число тех, которые не занимаются никаким трудом, очень велико, несмотря даже на все применяемые здесь системы исправления лентяев. Так, по словам генерала Броквея, никакое нравственное воздействие не могло заставить 34 % заключенных взяться за какую-нибудь работу.

      В виде исправления лентяев среди преступников Броквей советует применять кнут и вообще телесные наказания, низводя этим личность преступника на уровень дикаря, который берется за работу не иначе как из-под палки.

      Тот факт, что преступник часто меняет род своих занятий, отдавая предпочтение тем из них, при которых расчет производится ежедневно, доказывает, что он вообще не способен ни к какому правильному, регулярному труду.

      Но эта негодность его к постоянной работе отнюдь не доказывает, что он совершенно не способен к какой бы то ни было деятельности и находится в вечной инертности. Напротив, в известные моменты преступник проявляет значительную активность: так, например, некоторые виды преступлений, такие как воровство и мошенничество, требуют особенной подвижности и деятельности со стороны тех, кто ими занимается. Преступник питает отвращение, собственно, ко всякой правильной регулярной работе: он не может примириться с тем, что в обществе всякий его член должен в каждый известный момент отправлять то или другое назначение свое, подобно тому как в часовом механизме несет свою функцию каждая, даже мельчайшая часть его. Неспособные противостоять своим постоянно меняющимся капризам, будучи до известной степени инертными и в то же время импульсивными, преступники находятся в вечной войне с тем обществом, которое не соответствует их наклонностям.

      Таким образом, по своему характеру преступник вполне напоминает дикаря, обыкновенно неподвижного и инертного, проявляющего, однако, время от времени бурную деятельность