Корона из перьев. Ðики Пау Прето
Читать онлайн книгу.
лам, которых купили у заводчика на задворках низовий Пирмонта, горы, приютившей поселения Пиры.
Оказаться так близко и так далеко от дома… В груди защемило. Сэв только и ждал подходящего случая, чтобы покинуть империю, но не думал, что вернется вот так – в рядах ненавистной армии.
Это ведь усилиями империи Пира превратилась в страну-отщепенца, населенную изгоями. Их борьба за независимость унесла тысячи жизней – жизней наездников, овеянных пламенной славой. Жизни Авалькиры Эшфайр, так и не ставшей их королевой, и бросившей ей вызов сестры.
Жизни матери и отца самого Сэва.
Нынче же Пира слыла домом для изгнанников и тех, кто воевал с империей. Или же анимагов, не желающих вставать на учет и мечтающих без опаски использовать дар. Сюда не назначали губернаторов, здесь не действовали законы империи и ни с кого не взимали налогов, здесь даже не стоял гарнизон. Разбойничьи отряды у границы – дело обычное, и, собственно, поэтому Сэва и его сослуживцев обрядили в рванье и разномастную броню. Чтобы не выделялись.
Основная часть войска стояла лагерем на приличном удалении от Паломничьего тракта, главной артерии Пиры. Отряду Сэва поручили обменять повозки – бесполезные на крутых козьих тропах, которыми предстояло идти, – на крепких лам, послушных и спокойных вьючных животных. Вот если бы они гадили меньше. В лагерь надлежало вернуться засветло, и отряд едва успевал.
Так чего же все встали?
Вытянув шею, Сэв шагнул вперед… прямо в теплое скользкое дерьмо.
– Тэйке, – пробурчал он. Если кто и подбросит тебе под ноги кучку помета, так это проказливый бог-оборотень.
Кучка с чавканьем выпустила ботинок Сэва. Тут он поймал на себе взгляд шедшего рядом повинника: тот нахмурился, наблюдая за неудачей Сэва. Он, казалось, следил за Сэвом, потому Сэв и запомнил его. И почему-то повинник всегда оказывался рядом, стоило Сэву угодить в неловкое положение, то есть часто. Раб вроде приходился Сэву ровесником; высокий, широкоплечий; кожа – смугло-золотистая, черные волосы коротко стрижены. На шее – рабская цепь с простенькой табличкой, на которой значились имя, преступление и срок наказания.
Лицо раба выражало скорее любопытство, не враждебность, словно Сэв – некая интересная загадка. Правда, стоило обернуться, и повинник напрягся.
Ненависть к анимагам среди солдат – дело обычное, корнями она уходила во времена Войны крови. Истоки брала в рядах командования – среди офицеров, годами воевавших с наездниками и получивших на память жуткие раны и ожоги, – и спускалась к нижним чинам. Многие из молодых солдат в ту войну осиротели или росли, слушая, как родители с презрением говорят о повстанцах-анимагах и пирейских отступниках. Правды в этих рассказах было мало: не все анимаги происходили из Пиры, равно как не все пирейцы владели анимагией. Однако после войны, когда волшбу объявили вне закона и жизни анимагов оказались под угрозой, многие предпочли бежать в Пиру.
Почти все солдаты ненавидели анимагов, вовсю злоупотребляя положением, ни во что их не ставя. Обращаясь как с преступниками. Да они