Конец света. Михаил Першин
Читать онлайн книгу.
понедельник в Москву позвонили ребята из обсерватории и возбужденно спросили: «Что, правда?» Москвичи им ничего толком объяснить не могли, только рассказали о Мишиных ночных похождениях – косвенном, но однозначном подтверждении информации из интернета.
Обсерваторщики торжествовали! На следующий день все, у кого был среди них хоть один приятель, получили по электронной почте фотографии с пьянки, которую они закатили.
Гарт вернулся из Японии триумфатором. Первым делом он позвонил директору обсерватории и изъяснился ему в любви. В разговоре он называл пятно Шнайдера – Гарта нашим пятном, причем имел в виду, кроме себя, разумеется, отнюдь не австрийского коллегу. Прощаясь, он передал всем сотрудникам обсерватории «огромную благодарность за самоотверженный труд, давший блестящий результат», просил найти возможность поощрить их материально и обещал «со своей стороны поспособствовать этому перед руководством», а вот о чем он не упомянул, так это о своем гневе недельной давности и звучавших тогда обещаниях «навести порядок в том бардаке, который ты развел в своем хозяйстве». Пользуясь его же собственной формулировкой, кто теперь в этом признается?
Для Жени результатом всех этих радостных событий стало то, что шеф наконец договорился с директором института о рассмотрении его работы на ближайшем заседании совета, что, в сущности, означало выход на финишную прямую, с назначением даты предзащиты, утверждением оппонентов и прочими щекочущими нервы соискателя формальностями.
Прошло три месяца.
Диссертационные дела нашего героя развивались по плану, без особой спешки, но и без досадных задержек. Как ни важны детали этого процесса в жизни Жени и всего семейства Беркутовых, для нашего повествования, даже не будучи помечены звездочками, они не представляют никакого интереса. Разве что стоит отметить одну особенность.
Будучи по профессии, как говорилось выше, математиком, Женя работал в физическом институте, о чем, впрочем, тоже было сообщено. Поэтому его работа должна была проходить апробацию как у математиков, так и у астрономов. Проблема была в том, что последние, при всем своем доверии к царице наук и знании того, что многие открытия, в том числе в их области, были сделаны с помощью одних только расчетов, в глубине души не верили, что какие-то там формулы могут заменить старые добрые окуляры и чуть более молодые, но не менее добрые спектрометры, которые можно потрогать, что-то в них подкрутить и даже, на худой конец, испортить. Вот в испорченные приборы они верили, а в безупречные формулы – нет.
Нет, Ньютон или там Лаплас – конечно, тут кто спорит? Но одно дело Ньютон, а другое – Женя Беркутов. Тем более, что Женя в свои неполные двадцать девять лет выглядел как вчерашний выпускник вуза.
Но главное было даже не в математическом скепсисе заядлых материалистов, в котором они, кстати говоря, ни за что бы не признались, а в том, что за долгие годы работы Ю. Г. Гарт нажил среди коллег достаточное число скрытых, а порой и явных,