Свет упал на мое лицо, когда я подошла к столу, где Лебедь играл в карты с братьями Гупта и капралом по имени Недоносок. Плетеный уставился на меня:

      – Дрема, ты? Ничуть не изменился. Что, тебя Гоблин или Одноглазый заколдовал?

      – Бог добр к тем, кто чист сердцем. Как твои ребра?

      Лебедь пригладил остатки волос.

      – А, ничего страшного. – Он потрогал бок. – Жить буду.

      – Неплохо держишься.

      – Я уже давно нуждался в отпуске. Теперь от меня ничего не зависит. Можно отдыхать, пока она не найдет меня снова.

      – А она может?

      – Ты сейчас Капитан?

      – У нас уже есть Капитан. Я по части ловушек. Так что, разыщет она тебя?

      – Ну, сынок, я бы сказал, что ответ на этот вопрос лежит в области «а хрен его знает». С одной стороны Черный Отряд с его четырехсотлетним опытом выпутывания из передряг и напастей. На другой – Душелов с четырьмя же веками ведьмовства и безумия. Хоть монетку бросай.

      – Она тебя как-нибудь пометила?

      – Только шрамами.

      Тон, которым это было произнесено, побудил меня высказать догадку:

      – Хочешь перейти на нашу сторону?

      – Шутишь? Неужели весь этот сыр-бор только для того, чтобы завербовать меня в Черный Отряд?

      – Весь этот сыр-бор только для того, чтобы показать миру: мы все еще живы и можем делать, что и когда пожелаем, и плевать нам на Протектора. А еще нужно было захватить тебя. С живейшим интересом послушаю, что ты знаешь о плато Блистающих Камней.

      Он несколько секунд изучающе разглядывал меня, а потом уткнулся в свои карты.

      – Не ко времени этот разговор.

      – Решил в молчанку поиграть?

      – Да помилуй! Я готов болтать, пока у тебя уши не завянут. Но держу пари, ты не услышишь ничего, о чем еще не знаешь. – Он сбросил пикового валета.

      Недоносок взял карту из колоды, выложил группу от девятки до дамы, сбросил даму червей и осклабился. Да, пора ему с такими зубами на прием к Одноглазому.

      – Вашу мамашу! – проворчал Лебедь. – Продул партию. Парни, как вам это удается? Наипростейшая игра в мире, но вроде я не встречал еще таглиосца, сумевшего ее постичь.

      – Играй почаще с Одноглазым – и научишься. Син, подвинься, я сыграю, а заодно поковыряюсь в мозгах у этого типа.

      Я придвинула стул к столу, ни на миг не спуская с Лебедя глаз. Уж он-то не хуже меня умеет входить в образ. Это не тот Плетеный Лебедь, о котором рассказывал Мурген в своих Анналах, и не тот, которого Сари встречала во дворце.

      Я взяла свои пять карт:

      – Завидная невозмутимость, Лебедь.

      – А зачем напрягаться? Хуже, чем есть, уже не