Шри Сантараксита задержался возле меня:

      – Очень хорошо, что ты помог вчера Баладите, Дораби. Я совсем позабыл о нем – захлопотался, когда готовил собрание бхадралока. Но будь осторожен, а не то внук постарается взвалить на тебя заботу о старике, будет уговаривать, чтобы ты отводил его домой. Он уже пытался проделать этот трюк со мной.

      Я не смотрела в глаза Сантараксите, при том что мне очень хотелось увидеть их выражение. По напряжению в голосе библиотекаря я поняла: у него что-то есть на уме. Но я уже и так позволила себе слишком много вольностей, пребывая в роли Дораби. Нет, этот малый не посмел бы смотреть в лицо человеку, принадлежащему к жреческой касте.

      – Но я ничего особенного не сделал, шри. Разве нас не учили уважать старших и помогать им? Если мы не будем поступать так в молодости, от кого ждать уважения и помощи, когда мы сами одряхлеем?

      – Разумный довод. Однако ты продолжаешь удивлять и интриговать меня, Дораби.

      Смутившись, я попыталась сменить тему разговора:

      – Доволен ли ты результатом собрания?

      Сантараксита на мгновение нахмурился, но тотчас улыбка вернулась на его лицо.

      – Ты очень находчив, Дораби. Конечно я недоволен. Да и могло ли быть иначе? Мы только болтаем, не действуем. – Его усмешка ясно показывала, насколько невысокого он мнения о своих единомышленниках. – Протектор успеет состариться и умереть, пока мы обсуждаем, какую форму должно принять наше сопротивление.

      – Это правда, что о ней говорят, шри? Будто ей четыреста лет, хотя она свежа, как невеста?

      Мне не было до этого никакого дела, я просто хотела увести беседу в сторону от интереса и удивления, которые Сантараксита испытывал в отношении меня.

      – По-видимому, таково общее убеждение. Оно принесено к нам наемниками с севера и чужеземными авантюристами, которых Радиша приняла на службу.

      – Тогда выходит, что Душелов и впрямь могущественная колдунья.

      – Мне слышится в твоем голосе нотка зависти.

      – Разве нам всем не хотелось бы жить вечно?

      Он как-то странно посмотрел на меня:

      – Но так и будет, Дораби.