– Вы следующие! – Помощница режиссёра выдернула из потёртой кожаной папки листок и сунула мне в руки. – Сейчас будет петь Кобзон, а потом вы его награждаете!

      Да уж, лучший из лучших. В это время самый-самый. А так – предпоследний выступающий и последний из певцов. Как положено – под самый конец концерта. Вот и…

      – Следующие мы, – потряс я Голикова за рукав.

      Подойдя к лестнице, ведущей на сцену, мы попали в руки помощника режиссера. Рядом с нами стоял ветеран Великой Отечественной войны со звездой Героя Советского Союза на потертом пиджаке. Получив от помощника режиссера свой текст, он мельком бросил на него взгляд и стал с интересом следить за Татьяной Свержиной, исполнявшей одну из моих песен. Закончив петь, она поклонилась рукоплескавшим зрителям, после чего слово взял ведущий, и, объявив, какое место в конкурсе заняла эта песня, вызвал вручителя, перечислив его регалии.

      Ветеран, которого уже подняли на сцену, получив от одного из работников небольшую позолоченную статуэтку и грамоту в красном бархате, прошел вперед и поздравил Свержину. Вручив все что полагается и сказав несколько слов в микрофон, он ушел за кулисы вместе с певицей. Посмотрев, как старичок вытирает пот со лба, я толкнул в спину Голикова, который замер на лестнице. Кивнув в ответ одному из осветителей, я с сильно бьющимся сердцем поднялся вслед за Арсением Витальевичем. После того как Кобзон исполнил следующую песню, ведущие объявили:

      – А теперь, дорогие зрители, телезрители и радиослушатели, я объявляю, что следующим вручит награду лауреат многих премий в области культуры, композитор Артур Александров.

      Я стоял рядом с Голиковым, и поэтому взгляды, скрестившиеся на нем, ему не очень-то нравились. Почти никто не видел живьем уже ставшего легендарным композитора, поэтому все жадно уставились на того, кто стоял с наградами в руке. Глубоко вдохнув, я взял из рук помрежа награды и легкой походкой направился к одному из лучших голосов Союза, который, несмотря на шок, вызванный моим возрастом,