Ð˜Ð¼Ð¿ÐµÑ€Ð¸Ñ Ñ‚Ð¸ÑˆÐ¸Ð½Ñ‹. КриÑтофер Руоккио
Читать онлайн книгу.
что, когда вода не особенно нам нужна, она кажется безвкусной, как воздух. Мы не замечаем ее вкуса, ее превосходного вкуса, пока не начнем страдать от жажды.
– Их убили? Всех троих?
Гибсон лишь кивнул в ответ.
– Сэр Робан вовремя нашел тебя. И принес назад. Вместе с твоим лейтенантом.
– С Кирой?
Забыв об осторожности, я снова попытался сесть и тут же пожалел об этом – боль пронзила меня.
Гибсон затих, и на мгновение мне показалось, что он сам упадет в обморок, словно нарколептик, сраженный глубочайшей усталостью. Но когда боль успокоилась, я увидел, что он открыл глаза и наблюдает за мной.
– В чем дело? – спросил я и поморщился, неловко повернувшись и дернув корректирующее устройство, которое Тор Альма закрепила на моих ребрах.
Схоласт вздохнул, поправляя манжету длинного рукава:
– Твой отец хочет видеть тебя, как только ты будешь в состоянии.
– Скажите ему, пусть приходит, – машинально огрызнулся я.
Это было очень обидно. Ни родителей, ни Криспина рядом со мной. Только Гибсон, мой наставник. Мой друг.
Слабая улыбка едва затеплилась на его морщинистом лице, и он похлопал меня по плечу покрытой пятнами рукой.
– Ты же знаешь, Адриан, твой отец – очень занятой человек.
– Меня пытались убить! – Я показал на повязку вокруг ребер. – Думаете, он не мог найти время, чтобы проведать меня? Он вообще приходил? Хотя бы раз? А мать?
– Леди Лилиана не соизволила это сделать, нет. – Гибсон шумно втянул воздух. – Она велела уведомить ее, если тебе станет хуже. Что касается твоего отца… то…
Это все, что мне нужно было услышать.
– …То он очень занятой человек, – закончил я его фразу.
Слова были пустыми и хрупкими, словно ударопрочное стекло, пробитое пулей, осколки которого не осыпались лишь до тех пор, пока кто-нибудь их не потревожит.
– Твой отец… просил тебя подумать, как твои повреждения отразятся на репутации вашего дома.
Я навсегда запомнил, как Гибсон отвел взгляд, произнося эти слова, запомнил и то, какую боль они мне причинили.
Потрясенный, я зажмурился, стараясь сдержать подступившие слезы. Одно дело – понимать рассудком, что родители не любят тебя, и совсем другое – почувствовать это.
– Он велел вам так сказать?
Но ответа не последовало, что лишь подтвердило мою догадку. Посмотрев на Гибсона еще раз, я поразился тому, каким усталым он выглядит. Под серыми глазами старика появились темные круги, а между пышными бакенбардами проступил тонкий пунктир щетины. Я подумал, что этот человек просидел в кресле рядом со мной почти пять дней, все то время, пока я не приходил в сознание. В каком-то смысле у меня все-таки был отец, но его маску никогда не повесят под Куполом изящной резьбы.
– Вам нужно поспать, Гибсон.
– Да, теперь можно, когда я знаю, что с тобой все хорошо.
Схоласт забрал у меня воду и поставил на стол, рядом с моими вещами и медицинскими инструментами.
– Как можно скорее поговори